Корсунская легенда краткое содержание. Корсунская легенда (Похвала Владимиру). Распространение христианства на Руси

91 . Тем самым прямо указывается на наличие мнений о крещении князя уже спустя несколько десятилетий после описываемых событий , т.е. когда могла составляться Корсунская легенда.

Отличная от летописной последовательность событий предлагается в "Памяти и похвале русскому князю Владимиру" Иакова Мниха. 92

Согласно Иакову, Владимир крестился на Руси примерно в 987 году, а Корсунь захватил в третий год после крещения (т.е. около 989 г.). С ним соглашается и древнейшая редакция Жития Владимира 93 . В отечественной науке эти хронологические несоответствия довольно удачно пытались разрешить с помощью параллельных иностранных известий. В результате соотнесения данных у Яхьи Антиохийского, Асохика и Льва Диакона В.Р. Розену, а затем и В.Г. Васильевскому удалось установить, что Корсунь был захвачен между апрелем и июнем 989 г., после поражения Фоки у Абидоса 94 . Стало очевидно, что "Память" приводит более точные сведения, нежели ПВЛ. Кроме того, А.А. Шахматов в исследовании, специально посвященном этому вопросу, доказал искусственный характер Корсунской легенды в составе летописи 95 . Автор этого памятника пытался примирить три самостоятельных агиографических сюжета ("Речь философа", испытание вер, крещение в Корсуне после исцеления). Таким образом , будет разумнее принять точку зрения Иакова и на последовательность событий, и на место крещения князя. Причиной же корсунского похода этот древнерусский писатель считает желание Владимира привести на Русь оттуда "людей христианских и попов" 96 .

Однако любая из версий указывает на ключевую роль Корсуня в первоначальной христианизации Руси. Правда, многие исследователи , особенно археологи, весьма осторожно говорят о наличии какого-либо корсунского элемента в древнерусской религиозной и культурной жизни. Они указывают на малочисленность убедительных археологических подтверждений активности русско-корсунских связей IX-X вв. 97 При этом те же исследователи, в частности Г.Ф. Корзухина, сообщает о слабой изученности и плохой систематизации материала, разрозненного по многим краеведческим музеям 98 .

Какие же данные свидетельствуют о существовании таких связей? В первую очередь, это найденные в разных частях Киевской Руси кресты-энколпионы, импортировавшиеся из бассейна Средиземного моря в X-XI вв. именно через посредство Корсуня. Характерные стилистические черты (схематичность и стандартность изображения Иисуса Христа в позе орант и в хитоне) говорят о ближневосточном происхождении этих изделий (Сирия и Египет) 99 . Хотя единичные находки подобных крестов делались в разных частях Европы (Бельгия, Дания и др.), ареал их массового распространения ограничивается Восточным Средиземноморьем, Северной Африкой, отчасти Грецией, Болгарией, Далмацией. Довольно большое количество энколпионов найдено в Крыму и на Кавказе.

Интересно, что сирийская традиция изображать распятого Христа в хитоне и с поднятыми руками утверждается со временем в местном производстве в Корсуне и в Моравии (примерно во второй половине IX в.). В следующем столетии моравское производство сходит на нет, но аналогичная линия появляется в русском ремесле 100 . Некоторые ученые рассматривают этот стиль как характерную особенность в рамках кирилло-мефодиевской традиции 101 .

Гораздо больше косвенных подтверждений присутствия на Руси корсунской церковной линии. В главном киевском храме при Владимире - Десятинной церкви - богослужение совершалось корсунским духовенством 102 . На основании прочтения по одной из редакций Жития Владимира и косвенного свидетельства Титмара Мерзебургского А.А. Шахматов пришел к выводу о том, что Анастас Корсунянин, был епископом 103 . Первый новгородский епископ, Иоаким в летописной традиции также именуется Корсунянином. Антиохийское летоисчисление, практиковавшееся в Корсуне, судя по примерам путаницы в летописях, проникало и на Русь 104 . До нынешнего времени многие старообрядческие общины, свято оберегающие древнейшие традиции, используют это же летоисчисление (5500 лет от сотворения мира до Рождества Христова).

Итак, центральная роль Корсуни в крещении Руси очевидна. Этот причерноморский город к концу X в. вполне мог располагать священнослужителями, знавшими славянский язык. Во-первых , Корсунь в тот период был главным торговым узлом Северного Причерноморья, своеобразным порто-франко Восточный Европы. Допустимо, что в нeм к концу X в. могла обосноваться славяноязычная диаспора. Во-вторых , в корсунском христианстве имелись значительные параллели с кирилло-мефодиевской традицией, из которых наиболее значительная - особое почитание св. Климента. В Константинополе этого святого практически не знали. Деятельность Кирилла во время хазарской миссии способствовала по известиям источников (Житие Кирилла, "Слово на перенесение мощем:", Итальянская легенда) возобновлению уже забытого к IX в. культа св. Климента в самом Корсуне 105 .

Бесспорен факт утверждения кирилло-мефодиевской традиции и на Руси. И здесь возникает закономерный вопрос о том , каким путeм эта традиция было воспринята русской церковью. Археологические данные свидетельствуют о существовании непосредственных связей первой половины X в. между полянами и Моравией, где в свое время была развернута миссия свв. Кирилла и Мефодия (в частности, захоронения под Десятинной церковью, идентичные с моравским христианским трупоположением) 106 . Выше уже было упомянуто о сирийском типе крестов, распространенном в Моравии IX века и усвоенном затем в древнерусском производстве X века.

Однако временной разрыв между миссионерской деятельностью славянских первоучителей и официальным крещением Руси при Владимире подводит к мысли о наличии какого-либо передаточного звена.

Таким звеном могла быть корсунская церковная традиция, а через неe - клир Десятинной церкви. Линии Десятинной церкви также присуще особое почитание св. Климента (об этом говорит существование при упомянутом храме придела во имя этого святого). Кроме того, исследователями уже отмечалась приверженность данной традиции идее христианского единства, которую отстаивал св. Кирилл 107 . Параллели видятся и в другом аспекте. Близость к раннехристианским принципам, по-видимому, обуславливала в кирилло-мефодиевской доктрине значительность ветхозаветного элемента. Так, в Житии Кирилла очевидно влияние наследия св. Иоанна Иерусалимского 108 . Заслугой этого подвижника было примирение в Иерусалиме в IV в. иудео-христианской (собственно раннехристианской) и константиновской традиций. В богословии св. Иоанна ветхозаветные линии проецируются на христианское мировоззрение и приобретают новый смысл (например, иудейский праздник Йом Киппур - очищение уст). Содержание Жития Кирилла во многом напоминает известия о деятельности самого Иоанна Иерусалимского. Аргументация против триязычной ереси находит свои истоки в наследии св.Иоанна. Также как и этого святого , Кирилла отличает особое почитание св.Григория Богослова. Но более всего их сближает внимание к ветхозаветным сюжетам (частые обращения к книгам Притчей и Премудрости Соломона, апокрифическим "Видение Исайи" и 4-й книге Ездры). Эти элементы составляют своеобразную композиционную основу Жития Кирилла 109 .

Летописание Десятинной церкви тоже активно привлекает ветхозаветный материал, опираясь при этом на толкования апостола Павла, используя его метод рассмотрения библейских текстов 110 . Подчас эти цитаты даются в том же контексте всемирности Церкви, что и в Житии Кирилла (например, отрывки из псалмов Давида).

Подобную линию можно предположить и на Балканах. Так, в последней трети X в. в Западной Болгарии появляется целый ряд деятелей, противостоявших византийской экспансии, с характерными библейскими именами (Аарон, Давид, Моисей, Самуил). Разумеется , нельзя преувеличивать значение этого факта. Однако он мог отражать использование ветхозаветного материала в идеологии и стремление славянского государства утвердить свою независимость от Константинополя.

Вообще болгарское влияние на древнерусскую церковь было весьма значительным и глубоким. Это выразилось прежде всего в развитии древнерусской книжности, южнославянские истоки которой несомненны. А.А.Шахматов даже отождествлял древнерусский литературный язык с древнеболгарским 111 . Этому же исследователю принадлежит гипотеза о болгарском происхождении летописного Сказания о крещении Владимира (в частности, "Речи философа"). М.Д. Присeлков, отталкиваясь от предположений Шахматова, указывал на Западную Болгарию (Охридское архиепископство) как главный источник древнерусского христианства 112 . Он опирался как на косвенные данные (хронологические совпадения: в 1037 году умирает последний охридский архиепископ-болгарин Иван Дебрский, в том же году учреждается греческая митрополичья кафедра в Киеве), так и на известия в позднейших летописных традициях. Центральное место здесь занимает упоминание Иоакимовской летописи о крещении Владимира и "всей земли Русской", которое связывается с походом киевского князя на болгар. А болгарский царь Симеон "посла иерей учены и книги довольны" 113 . Противоречие с фактом разновременности жизни Симеона и Владимира Присeлков объясняет возможной ошибкой летописца, назвавшего Симеоном реального охридского правителя Самуила. Та же Иоакимовская летопись называет легендарного киевского митрополита Михаила Болгарином (правда, Никоновская летопись именует его Сирином) 114 . А.Е. Пресняков более осторожно говорит об определяющем характере болгарской линии в древнерусском христианстве. Но и он соглашается с возможностью активных русско-болгарских церковных связей, как альтернативы константинопольскому диктату. Этот вывод кажется вполне справедливым. Болгария в X в. в культурном отношении опережала другие славянские страны , что обуславливалось прежде всего ее соседством с Византией. На время правления Симеона (898-927) и Петра (927-970) приходится становление церковнославянской (кирилло-мефодиевской) литературной идейно-философской традиции 115 . Уже утверждение собственно кириллической письменности и широкое распространение южнославянской книжности на Руси в XI веке подтверждают значительность болгарской линии в христианизации восточных славян.

Другой возможный аспект балканского влияния на древнерусское сознание видится в явных богомильских следах в отечественных источниках. Центральное место здесь занимает беседа тысяцкого Яна Вышатича с волхвом на Белоозере, помещенная в ПВЛ под 1071 годом 116 . Внимание исследователей давно было обращено на очевидный дуализм представлений волхва, близкий к богомильской системе воззрений. По его словам человеческое тело было создано сатаной, а Бог вдохнул в него душу. Уместно будет напомнить, что богомильская ересь развивается в X в. в Болгарии на почве различных дуалистических концепций - манихейства, мессалианства и, прежде всего, павликианства. Значительное число павликиан в начале IX в. было переселено византийскими властями из Малой Азии и Армении во Фракию (в окрестности современного Пловдива). Демократичные павликианские традиции, пессимистические мировоззренческие принципы наложились на серьезный экономический и общественный кризис в Болгарском государстве. В результате возникло широкое антицерковное движение 117 . Богомилов характеризовало враждебное отношение к Церкви, крайний аскетизм и отвержение любых материальных благ и удовольствий , отрицание брака. В их среде было распространено добровольное оскопление. В идейно-мировоззренческом отношении богомилы были в конечном счете наследниками раннехристианского гностицизма. Они отрицали святоотеческие произведения, не признавали, в отличие от павликиан, священность большинства книг Ветхого завета. В Новом завете предпочтение отдавалось Евангелию от Иоанна и Апокалипсису. Спасение души, по учению богомилов, достигалось путeм постепенного освобождения человека от материальной зависимости посредством максимального воздержания и аскетизма.

В отечественной исторической науке антифеодальный и антицерковный аспекты богомильских традиций пытались выявить и на древнерусской почве. В частности, Д.А. Казачкова рассматривает вышеупомянутых волхвов на севере Руси как богомильских лидеров, а волнения в Суздале в 1024 году на том же Белоозере, в Новгороде, Ростове в 1070-х гг. как антифеодальные движения под флагом богомильства 118 . Аналогичные выводы делает и О.Г. Жужунадзе 119 . Этими же исследователями иноверные булгары, упоминаемые в ПВЛ, отождествляются с богомилами , поскольку в Западной Европе богомилов и патаренов в средние века действительно зачастую именовали "болгарами". Совершенно очевидно, что такая трактовка летописного понятия "булгары" несостоятельна. В данном случае этот термин в летописи относится к населению волжской Булгарии, исповедывавшему ислам 120 . И.Я. Фроянов, не соглашаясь с богомильским объяснением мировоззрения волхвов, указал на возможность языческих истоков подобной концепции 121 .

Ещe в конце прошлого века П.И. Мельников обнаружил, что в летописной статье 1071 года отразилась финно-угорская языческая обрядность (при описании сбора продуктов для жертвоприношения) 122 . А рассказ волхва о сотворении человека также находит ближайшие параллели в языческой мифологии финских племен. Впоследствии аналогичный вывод сделал и П.Н.Третьяков 123 . Д.С. Лихачев в свою очередь предположил, что христианская терминология, присутствующая в речи волхва, была добавлена уже самим Яном Вышатичем или летописцем 124 .

Но данным сюжетом богомильская проблема в древнерусском христианстве не исчерпывается. По-видимому, уже с середины XI в. на Руси получает широкое распространение апокрифическая литература разного рода. Значительная часть ее, заимствованная из Болгарии, несла в себе явные признаки богомильского влияния. К таким произведениям относятся "Тивериадское море", "Вопросы Иоанна Богослова", многочисленные сказания об Адаме, отчасти - "Беседа трeх святителей" и др. памятники. Ю.К. Бегунов высказал точку зрения , согласно которой подобные книги воспринимались на Руси безотносительно их догматического содержания в составе всего комплекса болгарского переводного материала 125 . К такому выводу побуждает отсутствие достоверных сведений о богомильстве на древнерусской почве в источниках. С другой стороны, хорошо известно о хождении в Киевской Руси уже во второй половине XI в. антибогомильских болгарских произведений (в частности "Беседы" Козьмы Пресвитера). Поэтому Бегунов предполагает наличие интереса к богомильству у отдельных образованных представителей древнерусского общества 126 .

Необходимо добавить, что есть и немало других косвенных подтверждений существования элементов богомильского вероучения на Руси. Это, например, известие Никоновской летописи под 1004 г. о заточении митрополитом Леонтом монаха Андреяна. "Укоряше бо сей церковныа законы, и епископы, и пресвитеры, и иноки..." 127 . Интересна личностная безадресность критики Андреяна, т.е. он "укорял" Церковь как таковую. Кроме того, в летописи сказано, что этот инок был скопцом. Можно предположить болгарское происхождение Андреяна или вероятность его пребывания когда-либо до этого в Болгарии, где он мог воспринять богомильство. Та же летопись под 1123 г. упоминает о "злом еретике Дмитре", который тоже попал в темницу при митрополите Никите 128 . Летописное известие не дает возможности охарактеризовать ересь Дмитра, но богомильский след и здесь вполне вероятен.

Скорее всего, элементы богомильского учения имели место в среде духовенства и монашества , знакомого с апокрифической литературой, но не получили там широкого распространения. В противном случае в древнерусской духовной письменности должны были появиться собственные противобогомильские памятники. Богомильское мировоззрение могло найти благоприятную почву в некоторых языческих представлениях восточных славян и финских племен, расселявшихся на территории Киевского государства. Таким образом , вполне был возможен стихийный синтез богомильских и традиционных языческих черт, тем более что славянское язычество тоже в определенной степени дуалистично.

Немаловажен и тот факт, что переводы антиарианских произведений святых Отцов Церкви пришли на Русь именно из Болгарии. Очевидно , что и в этой славянской стране в X в. была необходимость в подобной литературе. Поэтому будет логичным предположение и о вероятных болгарских истоках арианства в Древней Руси.

Возвращаясь к арианской проблематике на древнерусской почве, необходимо вновь обратиться к моравскому аспекту. При учете вышеобозначенных связей Руси с Моравией "арианское неистовство", обнаруженное св. Кириллом, становится для нас чрезвычайно значительным фактором. Арианские идеи могли быть привнесены в русское христианство в ходе литературного обмена со славянами Среднего Подунавья. Выводы о серьезности подобного западнославянского идейного влияния были сделаны ещe А.А. Шахматовым, а затем развиты Н.К. Никольским

Корсунский поход

Венец каждой человеческой жизни есть память

о ней, - высшее, что обещают человеку над его

гробом, это память вечную. И нет той души,

которая не томилась бы втайне мечтою об этом венце.

Происхождение христианства на Руси овеяно многими тайнами, и одна из них - тайна Херсонесского похода князя Владимира.

Давно уже стало легендой хождение в северные пределы Андрея Первозванного, его эстафету приняли иные миссионеры, но язычество все еще довлело над славянским миром, собирая кровавые жертвы во славу кровожадного Перуна. Христианизация шла с большим трудом, ведь даже всемогущая княгиня Ольга так и не смогла обратить в новую веру своего сына Святослава и внука Владимира. А ведь она, как никто другой, понимала, что значит лишить самых близких ей людей вечной жизни и спасения. Известно, как долго шел к христианству и сам Владимир. Но настал момент, когда великому русскому князю все же стало тесно в рамках племенно-родового язычества с его деревянными идолами-истуканами. Согласно летописи, веру Владимир выбирал во время знаменитого «спора о вере», когда, выслушав представителей католической, мусульманской, иудейской и православной церквей, он остановил свой выбор на последней.

Великий князь Владимир Святославич. Титулярник. XVII в.

О самом споре известно, впрочем, тоже не так уж и много. Упрощая суть происшедшего, Нестор в своей «Повести временных лет» все сводит к тому, что католицизм показался Владимиру мрачным, в иудаизме же и мусульманстве русскому князю не понравилось якобы то что эти веры запрещали пить вино и есть свинину. Приводится даже его восклицание по этому поводу: «Веселие Руси есть питие, не может быть без того быти!»

Киевский князь однозначно склонялся к греческому православию. Тайны он из этого никакой не делал, и вскоре замыслы Владимира становятся известными в Константинополе. Увы, вопреки ожиданиям русского князя восторга по поводу его намерений Византия не высказала. Почему так произошло, в точности неизвестно. Скорее всего, это явилось результатом какого-нибудь очередного зигзага политических интриг. Ведь такая линия шла вразрез с политикой, уже много лет проводимой патриархом Фотием. Может быть, стремления Владимира нарушали, по мнению Константинополя, тогдашнее равновесие в мире, а может быть, византийские императоры просто-напросто не верили в искренность русского князя. Как бы то ни было, Константинополь отнесся к намерениям Владимира более чем прохладно.

И тогда гордый русский князь, «вборзе собра воя своя», двинул дружину к стенам Херсонеса. Состав войска Владимира, вполне возможно, попросту заимствован из летописного рассказа о походе Владимира в Полоцк и его сватовстве к Рогнеде. Внимание исследователей привлекло загадочное упоминание «болгар с черными людьми». Одни исследователи видят здесь искаженное название «черных болгар» (этот народ тюркского происхождения жил где-то в Северном Причерноморье); другие - испорченное трафаретное выражение более позднего времени: «бояр с черными людьми». А может, так именовали тех самых херсонеситов, которые когда-то ушли на Русь к Святославу с Калокиром?

Известно, что русские источники по-разному объясняли причины корсунского похода. «Надумал же пойти и на греческий град Корсунь, - читаем мы, например, у Иакова Мниха, - и так стал Богу молиться князь Владимир: „Господи Боже, Владыко всех, у тебя прошу: дай мне град взять, чтобы привел я людей христианских и попов в свою землю, да научат они людей закону христианскому“».

Впрочем, о причинах Владимирова похода на Корсунь существует несколько версий.

Версия первая. Во время правления императора Василия II (вторая половина 80-х годов X в.) в Византии разгоралась ожесточенная борьба за трон между ним и претендентами Вардой Склиром и Вардой Фокой. С началом смуты император, не уверенный в стойкости собственного войска, заключает договор с князем Владимиром о том, что тот присылает в Византию шеститысячный отборный корпус. В обмен на эту услугу Василий выдает за русского князя свою сестру. Затем, якобы когда русские войска помогли императору удержать престол, он от своего обещания отказался. Тогда-то Владимир и отправился в поход на Корсунь-Херсонес, чтобы заставить обманувшего его Василия выполнить свое обещание. Известно, что русские князья часто встречали у днепровских порогов приезжавших к ним издалека невест. Это место считалось особенно опасным из-за возможного нападения печенегов (позже половцев); кроме того, выезжая к крайним рубежам своей страны, князь оказывал особую честь гостье и сопровождавшим ее лицам.

Так, может быть, и Владимир ездил на пороги встречать византийскую принцессу Анну, которая, согласно договоренности с императором Василием, должна была прибыть на Русь. Однако Анны князь так и не дождался. Если верить сообщению византийского историка Асохика о том, что к «царю булхаров» (Владимиру?) взамен принцессы была отправлена другая женщина, то здесь, на Днепре, и состоялась его встреча с «Лжеанной». Сразу ли князь распознал подлог, или позже, в Киеве, - гадать не имеет смысла. Однако, если подобное произошло, можно безошибочно предположить, что Владимир был разгневан. Смыть же подобное оскорбление князь мог лишь кровью.

Вспомним известную и сегодня былину о сватовстве «ласкового князя» Владимира, в которой нашли отражение реальные факты биографии киевского князя Владимира Святославича, в том числе его сватовство в Полоцке и Царьграде, а также корсунское взятие - продолжение царьградского сватовства. Герой этой былины «Дунаюшка Иванович», оскорбленный отказом «литовского короля» выдать свою дочь замуж за Владимира, убивает «татар до единого, не оставит-то татар на семена».

Скорее всего, перед нами один из вариантов фольклорного рассказа о сватовстве князя Владимира, в свою очередь, основанного на реальных событиях - сватовстве Владимира к Рогнеде и его же сватовстве к Анне. Но - кто знает, - может быть, более поздний источник содержит какие-то намеки на посредническую роль Херсонеса в переговорах между Владимиром и императором Василием (как это было за двадцать лет до этого, во время переговоров между императором Никифором Фокой и князем Святославом)? Может быть, «князь» (правитель) Херсонеса, а также его дочь каким-то образом были замешаны в аферу с подменой невесты? Разумеется, все эти вопросы и по сей день не имеют ответов. А так соблазнительно было бы объяснить именно этими обстоятельствами выбор Корсуни в качестве жертвы Владимира и исключительную (даже по меркам Владимира) настойчивость русских при овладении городом. Обратимся за комментарием этой версии к профессору Сергею Алексеевичу Беляеву, общепризнанному специалисту по истории средневекового Херсонеса и становлению христианства на Руси. Вот мнение С. А. Беляева: «По поводу такого построения, во многом искусственного, можно заметить, что названные события действительно связаны между собой, основной источник сведений о них - Яхья Антиохский - действительно пишет о соглашении по поводу военной помощи и выдаче Анны замуж за князя Владимира. Если судить по контексту рассказа Яхьи, то сначала были совершены таинства крещения и венчания, и только став христианином и получив Анну, Владимир отправил императору военную помощь. Восприятие похода на Корсунь, как попытка князя Владимира заставить императора Василия выполнить свою часть договора после одержанных побед, является умозаключением современных исследователей и не основано на данных источниках». Кроме того, уважаемый читатель, представим себе, как мог православный император обещать выдать свою сестру замуж за язычника князя, у которого, по летописным данным, имелся гарем в три сотни жен. После такого антихристианского поступка он уже точно бы лишился трона. Совершенно иное дело, если Владимир до своего сватовства был уже христианином! А вот, наконец, и сам первоисточник - летопись Яхьи Антиохского: «И стало опасным дело его, и был им озабочен царь Василий по причине силы его войск и победы его над ним. И истощились его богатства и побудила его нужда послать к царю русов - а они его враги, - чтобы просить их помочь ему в настоящем его положении. И согласился он на это. И заключили они между собою договор о свойстве и женился царь русов на сестре царя Василия, после того как он поставил ему условие, чтобы он крестился и весь народ его страны, а они народ великий. И не причисляли себя русы тогда ни к какому закону, и не признавали никакой веры. И послал к нему царь Василий впоследствии митрополитов и епископов, и они окрестили царя и всех, кого обнимали его земли, и отправил к нему сестру свою, и она построила многие церкви в стране русов. И когда было решено между ними дело о браке, прибыли войска русов также и соединялись с войсками греков, которые были у царя Василия, и отправились все вместе на борьбу с Вардою Фокою морем и сушей, в Христополь. И победили они Фоку, и завладел царь Василий приморскою областью и захватил все суда, которые были в руках Фоки».

Вторая версия появления русичей у стен Херсонеса заключается в том, что Херсонес-Корсунь в силу якобы традиционно оппозиционных отношений к центральной власти оказался на стороне мятежников, и поход князя Владимира на Корсунь в этом контексте является частью соглашения между византийским императором и киевским великим князем - князь должен был покарать мятежников и привести их в подчинение законному императору. И снова обратимся к мнению С. А. Беляева: «…Такое объяснение причин похода еще меньше основано на данных источников, чем первое. Среди доказательств этой версии используется и такой аргумент, как якобы сильное разрушение города, произведенное князем Владимиром при его осаде. Беспочвенность этого утверждения, впервые появившегося в советской археологической литературе в 40-50-е годы и в недавнее время довольно часто используемого в западной исторической литературе, можно считать доказанной». Все дело в том, что никаких разрушений Херсонеса не было, более того, после взятия города там не было и никаких грабежей, что вообще следует считать явлением исключительным даже для более поздних времен. Итак, зачем все же ходил Владимир на Херсонес? Думается, пора ознакомиться с точкой зрения на этот вопрос и автора «Повести временных лет».

«В следующем (988) году, - повествует летописец, - Владимир собрал войско и предпринял поход на Херсон. Долго не мог он взять укрепленного города, несмотря на все свои усилия. Напрасно угрожал херсонцам держать их в осаде целые три лета, если они не сдадутся, - осажденные не соглашались. Наконец, некто муж корсунянин по имени Анастас пустил из города в стан русский стрелу с надписью: „За вами к востоку находятся колодези, откуда херсонцы получают воду чрез трубы; перекопайте водопроводы“. Услышав о сем, Владимир воззрел на небо и воскликнул: „Если это сбудется, я непременно крещусь“. И действительно, указанное средство оказалось совершенно успешным. Владимир овладел Херсоном и, вступивши в него с дружиною, послал сказать греческим императорам Василию и Константину: „Ваш славный город я взял; так поступлю и с вашею столицею, если не отдадите за меня сестры своей, еще незамужней, которая, как слышно, есть у вас“. Императоры, со своей стороны, потребовали от него, чтобы он крестился, соглашаясь только под этим условием исполнить его желание. „Скажите царям своим, - отвечал Владимир послам греческим, - что я крещусь, что я еще прежде испытал закон ваш чрез нарочитых своих мужей и полюбил вашу веру и ваше богослужение“. Возрадовались императоры и начали умолять сестру свою Анну отправиться к русскому князю. Она не соглашалась и говорила: „Лучше бы умереть мне, нежели идти в плен сей“. Но братья представляли ей, что таким образом она сделается виновницею обращения к Христу целого народа русского и спасет отечество свое Грецию от страшного оружия русов. И отправилась горестная царевна, сопутствуемая многими сановниками и пресвитерами, на корабле в Херсон, где встретили ее обрадованные жители со всеми знаками почестей и усердия. Тем временем, по устроению Божию, Владимир заболел очами, так что ничего не мог видеть, и сильно тому сокрушался. „Если хочешь исцелиться от своей болезни, - велела сказать ему Анна, - крестись скорее, иначе не получишь исцеления“. Владимир согласился. Тогда Корсунский первосвятитель с прибывшими из Царьграда пресвитерами, огласив великого князя, совершил над ним святое таинство, и в ту минуту, как только возложил на крещаемого руку, Владимир мгновенно прозрел и воскликнул, выходя из святой купели: „Вот теперь-то впервые узрел я Бога истинного!“. Многие из дружины, видя совершившееся чудо, тут же последовали примеру своего князя. Крещение происходило в церкви Святого Василия, стоявшей посреди Херсона на городской площади. Крестивший Владимира архипастырь преподал ему подробнейший Символ веры, как образ здравых… Вскоре затем последовало и бракосочетание Владимира с греческою царевною. В память всего этого он создал в Херсоне церковь и, возвративши завоеванный город царям греческим как вено за руку сестры их Анны, отправился в свою столицу».

Незадолго до похода Владимира на Херсонес Византийскую империю поразило необычное небесное явление: на небе появилась хвостатая звезда - «нечто божественное, небывалое и превышающее человеческое разумение». «Появившись на северо-востоке, комета поднималась в форме гигантского кипариса на огромную высоту, затем постепенно уменьшалась в размерах и склонялась к югу, пылая сильным огнем и распространяя ослепительные яркие лучи. Люди смотрели на нее, преисполнившись страха и ужаса». Это знамение продолжалось очень долго - 80 дней - до середины октября.

Комета, которую наблюдал уже известный нам Лев Диакон и которая предвосхитила разрушительное землетрясение, была не чем иным, как знаменитой кометой Галлея, действительно проходившей вблизи Земли летом 989 года, согласно расчетам современной астрономии.

Буквально сразу же после кометы в Константинополе произошло сильное землетрясение, во время которого была разрушена главная святыня Византийской империи - храм Святой Софии.

И комета Галлея и землетрясение явились, по мнению византийцев, лишь предзнаменованием чего-то страшного, что должно было вот-вот произойти в политической жизни страны. И это произошло - пал Херсонес. Разумеется, искать какую-то связь между кометой и взятием Херсонеса русским войском достаточно сложно. И все же вспомним еще раз и созвездие Девы, и космический «столб» на херсонесской земле…

Небезынтересно, что русских поэтов и писателей во все времена Корсунский поход Владимира интересовал особо. Причем, если декабрист Кондратий Рылеев писал об этом возвышенно:

Крести ж меня, о дивный! -

В восторге пламенном воскликнул мудрый князь…

Наутро звук трубы призывный -

И рать Владимира к Херсону понеслась… -

то граф Алексей Толстой изложил это событие в свойственной ему несколько ироничной манере:

Готовы струги, паруса подняты,

Плывут к Херсонесу варяги,

Поморье, где южные рдеют цветы,

Червленые вскоре покрыли щиты

И с русскими вранами стяги.

И князь повещает корсунцам: «Я здесь!

Сдавайтесь, прошу вас смиренно,

Не то, не взыщите, собью вашу спесь,

Креститься хочу непременно!»

Увидели греки в заливе суда,

У стен уж дружина толпится.

Пошли толковать и туда и сюда -

Настала, как есть, христианам беда,

Приехал Владимир креститься!

Существует в русском эпосе и былина о князе Глебе Володьевиче и взятии Корсуня-града (в этой былине, как полагают исследователи, также отразились предания о корсунском походе Владимира Святославича) - князь такими словами призывает свою дружину:

Поезжайте-тко ко городу ко Корсуню,

А скачите вы через стену городовую,

Уж вы бейте-ка по городу старого и малого,

Ни единого не оставляйте вы на семена.

Былинный Глеб Володьевич мстил некой правительнице Корсуня-города, злой безбожнице и еретичке «Маринке дочке Кайдаловны». Хотя, вполне возможно, что перед нами предстает какой-то неизвестный эпизод времен древнерусского Орса-Корсуня и упоминание все о той же богине Деве.

Вот примерная последовательность похода на Корсунь и самой осады, предложенная историками.

Итак, русские спустились вниз по Днепру и, вероятно, в самом конце лета или в начале осени того же 988 года появились вблизи Херсонеса. Войско Владимира насчитывало несколько тысяч человек (не более пяти-шести тысяч на 150–200 ладьях, согласно подсчетам военного инженера и археолога Александра Львовича Бертье-Делагарда, посвятившего обстоятельное исследование корсунскому походу Владимира). Херсониты, конечно, заблаговременно узнали о приближении русского флота (ибо их сторожевые корабли и обычные рыболовные лодки постоянно курсировали вблизи устья Днепра) и успели подготовиться к осаде: «затворились в граде», по выражению летописца.

Русы были сильны натиском, напором в первом бою. Умелая же осада крепостей не входила в число их достоинств. Войско Владимира не располагало ни стенобитными машинами, ни камнеметами или огнеметами, способными забрасывать в осажденный город горшки с зажигательной смесью и тяжелые камни. Не сумев выманить противника из крепости и взять город прямым лобовым ударом, русы были вынуждены приступить к осаде, надеясь на время и, как казалось, неизбежный голод. Но осада затянулась и легла тяжелым бременем не только на осажденных, но и на осаждавших. По сведениям средневековых русских источников (разных редакций Жития князя Владимира), русские простояли у города от шести до девяти месяцев, то есть осень, зиму и часть весны.

Херсонес был отлично укреплен и считался почти неприступным. Город находился на полуострове, соединенном с сушей лишь узким перешейком на западе. С севера его омывали волны Черного моря, с востока глубоко в линию берега врезался залив - нынешняя Карантинная бухта Севастополя. В древности к ней тянулась глубокая и узкая балка, защищавшая крепость с юга. Западная часть города ограничивалась нынешней Стрелецкой бухтой - не очень глубоким, но обширным заливом. Каменные стены города достигали 15 метров в высоту и трех (а в некоторых местах - даже шести - десяти) метров в толщину. На наиболее опасных участках крепость окружала вторая, дополнительная боевая стена.

До нас дошли два рассказа об осаде Корсуни князем Владимиром. Один из них читается в летописи и, с различными дополнениями, - в основных редакциях Жития князя Владимира. Второй - в упомянутом выше «Житии Владимира особого состава». И тот, и другой рассказы наполнены реальными подробностями, ярко рисующими происходящие события. В первую очередь это относится к летописному повествованию, автор которого, возможно, сам был корсунянин. Он обнаруживает исключительное знание местности и, как видно, пользуется местными корсунскими преданиями и воспоминаниями о пребывании Владимира в городе. Осада Корсуни описывается не столько глазами нападавших русов, сколько глазами самих корсунян. Связь автора летописного рассказа с Корсунью не должна вызывать удивления: известно, что после взятия города князь Владимир увел в Киев многих его жителей, в первую очередь священников. Из них, в частности, составился клир главного киевского храма времен Владимира - Пресвятой Богородицы, - известного как Десятинная церковь. Корсунянин Анастас, один из главных героев летописного сказания, стал впоследствии ближайшим сподвижником князя Владимира; Десятинная же церковь - одним из центров первоначального русского летописания. Вероятно, в 70-80-е годы XI века летописный рассказ был переработан еще раз; тогда он и получил тот вид, в котором читается ныне в «Повести временных лет». Редактор летописного текста также хорошо знал Корсунь и также принадлежал к клиру Десятинной церкви. Он внес в текст некоторые добавления, посвященные главным образом топографии современной ему Корсуни - эти добавления также являются ценнейшим источником по истории корсунского похода.

Войска князя Владимира осаждают Корсунь. Радзивиловская летопись. XV в.

Летописец точно называет место стоянки русских войск: «Встал Владимир об он пол града, в лимани, далее града стрелище едино». «Стрелище едино» - это расстояние полета стрелы. «Об он пол града, в лимани» - значит, в лимане (заливе), «по другую сторону от города». Так можно было сказать об одном из двух заливов вблизи Херсонеса - либо о нынешней Карантинной бухте, либо о Стрелецкой. И тот, и другой вариант возможен. Одни исследователи, исходя главным образом из особенностей местности (удобство Карантинной бухты как главной гавани Херсонеса, наличие пресной воды и т. д.), полагали, что ладьи Владимира вошли в Карантинную бухту, миновали город и остановились в самой глубине залива, на другой стороне от города. Но к этому предполагаемому месту стоянки не вполне подходит определение «в стрелище»: оно было отделено от города высоким холмом, и стрелы, выпущенные из лука, не могли долетать непосредственно до города. Другие исследователи считали, что Владимир остановился вблизи Стрелецкой бухты. Она была менее удобна для византийских кораблей, но для легких челнов русов подходила вполне. Именно ее, скорее всего, корсуняне называли не «городским» заливом («лиманом»), а находящимся «об он пол града». Археологи обратили внимание на сохранившиеся следы военных действий в западной части города, примыкавшей к Стрелецкой бухте, что так же как будто указывает на расположение вблизи нее стоянки русов. Однако следов самой стоянки Владимира не обнаружено, поэтому вопрос о ее местонахождении остается открытым.

Осада города носила изнурительный характер. Корсуняне, по свидетельству летописи, отчаянно защищались («боряхуся крепко из града»). «Владимир же обступил град. Изнемогли люди в граде, и сказал Владимир горожанам: „Если не сдадитесь, буду стоять и три года“. Они же не послушали того».

Лет за двадцать до корсунской войны император Никифор Фока составил трактат, известный под заглавием «О сшибках с неприятелем». В нем император-полководец указывал, что в каждом городе, которому хотя бы только угрожает осада, каждый житель должен запастись продовольствием не менее, чем на четыре месяца. Требование Никифора, по-видимому, исполнялось - тем более в Херсонесе, пограничной крепости, выдержавшей за свою многовековую историю множество осад. К тому же Владимир едва ли мог обеспечить полную блокаду города и с моря, и с суши. Согласно позднейшему «Житию князя Владимира особого состава» некий доброжелатель русского князя из херсонеситов, варяг по имени Жедберн (по-другому Жберн, или Ижьберн), так передавал Владимиру из осажденного города: «Если будешь с силою стоять под городом год, или два, или три, не возьмешь Корсуня. Корабельники же приходят путем земляным с питием и с кормом во град». Это известие можно было бы посчитать позднейшим домыслом, если бы оно не нашло неожиданного подтверждения в археологических исследованиях средневекового Херсонеса. Оказывается, некий «земляной путь», знакомый византийским «корабельникам», но совершенно неизвестный русским, действительно существовал. К югу от одной из калиток херсонесской крепости, в заболоченной низине, прилегавшей к упомянутой выше балке, археологи обнаружили древнюю дорогу, скрытно проложенную по особой насыпи. Зимой и весной, когда уровень воды в балке поднимался, дорога полностью уходила под воду; пользоваться ею было можно, но лишь человеку, хорошо знавшему местность. Известно, что Владимир, по подсказке Жедберна, повел «перекопать» «земляной путь». Было ли это исполнено в действительности, или рассказчик соединил предание о «земляном пути» с другим известием - о «перекопанном» Владимиром херсонесском водопроводе, - сказать трудно.

Известие о «пути земляном», ведущем в Корсунь-град, вошло и в известную былину о князе Глебе Володьевиче. В этой былине, как полагают исследователи, отразились различные события русской истории - в частности, поход князей Глеба Святославича и Владимира Мономаха на Корсунь в 1077 году и осада Корсуни Владимиром Святославичем. Об осаде города русскими войсками здесь рассказывается в полном соответствии с «Житием князя Владимира особого состава»:

Стоят они под городом год поры,

Стоят под городом другой поры…

Есть там ходы подземельние,

Идут ведь запасы там хлебние.

Лишнее подтверждение фольклорного происхождения Жития особого состава, отразившего тем не менее исторические реалии корсунского похода Владимира.

Войско Владимира, конечно, не бездействовало в течение долгих месяцев осады. Опираясь на косвенные свидетельства позднейших русских источников, можно предположить, что ко времени окончания осады Владимир контролировал весь юг Крымского полуострова - от Херсонеса на западной его оконечности до Керчи на восточной. Вероятно, эти земли должны были обеспечивать продовольствием многочисленное русское войско.

Позднейшие русские источники (в частности, Никоновская летопись) рассказывают об активной внешнеполитической деятельности Владимира в период его пребывания в Крыму. Помимо послов «из Грек» Владимир принимал в Корсуни (или под Корсунью?) посольство «из Рима, от папы». «Тогда же пришел печенежский князь Метигай к Владимиру и, уверовав, крестился во Отца и Сына и Святого Духа». Союз с какой-либо из печенежских племен на время корсунской осады был для Владимира крайне желателен. Однако мы не знаем, насколько достоверны эти известия летописца XVI века.

Проложное Житие князя Владимира в рукописи 1-й половины XIV в.

Вероятно, во время пребывания под Корсунью Владимир ни на минуту не прерывал связей и с Киевом и Русью в целом. Напомню, что по крайней мере две территории, имевшие постоянное русское население и налаженные связи с Киевом, находились по соседству с Крымом: Белобережье (где-то недалеко от устья Днепра) и Тьмутаракань на Тамани.

Главной же целью Владимира, несомненно, оставался Херсонес. Но военные действия, предпринимаемые русскими, не давали пока никаких результатов.

«Владимир же изрядил воинов своих, - читаем мы в летописи, - и повел приспу сыпать к граду. Те же сыпали, а корсуняне, подкопав стену градскую, выкрадывали насыпаемую землю и уносили к себе в город, насыпая ее посреди града. Воины же присыпали еще больше, а Владимир стоял».

Смысл действия Владимира прояснил A. Л. Бертье-Делагард. Владимир, по его мнению, повелел делать так называемую присыпь - то есть присыпать землю к городским стенам для того, чтобы затем взобраться по ней на саму стену и таким образом ворваться в город. Этот прием известен в военной истории, но в практике русских встречался редко (если встречался вообще): неслучайно все переписчики летописного текста не смогли понять, что же именно задумал Владимир, и заменили непонятное им «„приспу сыпать“ на обычное „приступать“ к граду». Корсуняне вовремя оценили опасность. По свидетельству летописи, они подкопали стену, а, скорее всего, сделали пробоину в нижней части городской стены - и через нее вносили насыпаемую землю в город.

Археологам, кажется, удалось найти остатки этой насыпи. В западной части Херсонеса, на свободном пространстве обнаружен слой насыпной земли толщиной около метра; время его образования датируют очень приблизительно - IX–X веками, что как будто позволяет объяснить его возникновение военными действиями князя Владимира. Позднее вблизи насыпанного корсунянами холма Владимир поставит церковь - памятник своей победы.

Несомненно, Владимир испытывал тяжелые чувства во время многомесячной осады Корсуни. Время шло - а он оставался на месте, не имея возможности вернуться в Киев с победой. Оскорбление, нанесенное ему, оставалось несмытым. Надежды на то, что Херсонес будет взят измором, конечно, могли еще оправдаться. Но необходимо было хоть как-то ускорить события. Вновь, как и десять лет назад при осаде Киева, Владимир решил сделать ставку на раскол во враждебном лагере, на поиск союзника в самом осажденном городе. И вновь его попытка увенчалась успехом.

Казалось бы, что теперь с Херсонесским походом Владимира все ясно, но это только кажется, Херсонес открыл еще далеко не все тайны 988 года! Чтобы попытаться ответить на них, вернемся немного назад. Итак, окружив город, русские дружинники приступили к его осаде. Из-за высоких стен и сильного гарнизона немедленный штурм был невозможен. Как известно, свои ладьи Владимир вытащил на песчаную отмель нынешней Песочной бухты, неподалеку от городских стен. Удалось ли князю блокировать надежно город с моря - неизвестно. Вполне вероятно, что наиболее частые схватки между осаждающими и осажденными вспыхивали именно на море, когда византийцы пытались поставлять в Херсонес подкрепления и припасы. Однако осада затягивалась. Чем бы все кончилось - неизвестно, если бы небезызвестная стрела с запиской. Кто же был человек, решившийся предать своих сограждан и свой город? Это может показаться невероятным, но он был вовсе не викингом-наемником, а… священником! Но как мог православный священник Анастасий отдать в руки язычникам свою паству, притом, что исход борьбы был еще далеко не ясен. Ведь Херсонес за свою долгую историю выдерживал и не такие приступы. К тому же в случае взятия города Анастасию, как священнику, также особо ничего не угрожало. Но и это не все! Уже после взятия Херсонеса Владимиром Анастасий вовсе не был предан поруганию жителями города, да и мы, живущие ныне, должны с благодарностью вспоминать этого отважного и мужественного человека, того, кто многим ранее иных сумел понять и осознать всю необходимость своего поступка, а, осознав, решился воплотить его в жизнь. И еще один факт. Епископом в Херсонесе был в ту пору будущий знаменитый святитель Руси Иоаким Корсунский - личность мирового масштаба. Пройдет совсем немного времени, и Иоаким станет другом и соратником князя Владимира.

Вполне очевидно, что поступок Анастасия не мог быть сразу правильно понят всеми современниками. Возможно, именно поэтому в ряде источников его имя просто-напросто замалчивалось. Еще бы! Как мог православный священник вот так просто передать свою паству в руки презренных язычников! Ну а в «Житии Владимира» и вовсе была произведена подмена Анастасия на некоего Жедберна. Текст «Жития» гласит: «А был в этом городе муж, родом варяг, по имени Жедберн, и однажды выстрелил он стрелою в сторону, где был варяжский полк, и крикнул: „Отнесите стрелу сию князю Владимиру!“. На стреле же написано: „Княже Владимир, друг твой Жедберн верностью присягает тебе и вот что тебе сообщаю: стой ты с войском своим под городом хоть год, или два, или три, не покоришь ты голодом града Корсуня, ибо лодки в город с питьем и едою проходят подземным ручьем, а начало того пути - к востоку от войска твоего“.

Князь Владимир, проведав о том от варяга, велел отыскать этот путь и тотчас перекопать его. И люди в городе изнемогли от жажды и голода и через три месяца сдались. И вошел Владимир в город, вошла и дружина его, князя корсунского вместе с княгиней взял в плен, а дочь их - к себе в шатер, князя и княгиню привязал к колу у шатра и с дочерью их пред ними совершил беззаконие. Через три дня князя с княгиней велел он предать смерти, а дочь их отдал за указанного Жедберна со многим имуществом, поставив его наместником града Корсуня…»

Даже беглый анализ «Жития» показывает, что его автор абсолютно не представляет предмета своего изложения. Скорее всего, «Житие» просто-напросто воплотило в себе все обилие слухов и домыслов, что ходило в более позднее время на Руси о Корсунском походе. Прежде всего, откуда в Херсонесе подземные каналы, по которым свободно плавают лодки? Ведь любой, кто хоть раз побывал в Севастополе, поймет полную абсурдность такого утверждения. Вырубить в сплошном скальном грунте многомильные подземные тоннели - это выглядит фантастично даже сегодня, при нынешнем развитии техники. Могло ли это быть под силу двадцати тысячам горожан Херсонеса? Кроме того, никто и никогда в здешних краях о подобных сооружениях и слыхом не слыхивал. Еще более абсурдным является утверждение, что каналы подходили к Херсонесу с востока. Уж не с Крымских ли гор плыли в Херсонес таинственные лодки? Ведь хорошо известно, что в записке Анастасия речь шла лишь о самом обыкновенном черепичном водопроводе.

Во-вторых, все истязания семейства корсунского «князя» тоже выглядят весьма и весьма надуманными. Ведь после столь диких выходок Владимиру было бы весьма тяжело договориться с византийскими императорами, тем более просить руки их любимой сестры. Зачем ему к тому же назначать правителем Херсонеса некого варяга-предателя, когда с самого начала похода всем было абсолютно ясно, что Владимир вовсе не собирается присоединять город к своей державе. Как живой упоминается в тексте «Жития» и давно умерший к этому времени патриарх Фотий. Перечень подобных несуразиц можно было бы продолжить и дальше.

Так, до недавнего времени в науке господствовало мнение о том, что Херсонес был полностью разрушен князем Владимиром; казалось, об этом свидетельствовали данные археологических раскопок города - следы пожарищ, опустошений, толстый слой мусора, покрывавший отдельные городские кварталы.

Следы же военных действий археологи обнаруживают в ином. Так, в городе отрыты клады монет, зарытые жителями в конце X века (очевидно, незадолго до взятия города русами). Откапывать припрятанные клады было, может быть, уже некому.

В западной части города, вблизи так называемой базилики на холме, раскрыто и исследовано целое кладбище, в том числе комплекс братских могил с массовыми захоронениями (всего около десяти могил по 30–40 человек в каждой). Исследователь этого погребального комплекса С. А. Беляев полагает, что в могилах погребены погибшие во время военных действий, вероятно, жертвы осады Корсуни Владимиром в 80-е годы X века. Отметим подробность: одна из раскопанных могил наполнена в основном черепами. Если предположение археологов о связи этого некрополя с Корсунским походом Владимира верно, то перед нами - следы жесткой расправы, учиненной воинами Владимира над жителями города: язычники-русы сбрасывали в могилу головы казненных херсонеситов.

Археологи выделяют еще одну группу могил в том же комплексе погребений. Это могилы с захоронениями, резко отличающимися от других, обычных в Крыму: погребенные в них лежат на спине с руками, сложенными на плечах. Такой тип погребений сближается с так называемыми варяжскими погребениями в Киеве, в некрополе под Десятинной церковью. Предположительно, здесь захоронены варяги, находившиеся на службе у князя Владимира и погибшие во время осады Корсуни.

Казалось бы, хоть здесь все ясно - Владимир успел все же ограбить херсонеситов и даже частично разрушить город. Но не все так просто! Последние исследования в Херсонесе доказали, что никаких разрушений в X веке в городе не было, а то, что ранее «приписывалось» Владимиру, относится к XI веку и даже более поздним временам. Так, значит, занятие Херсонеса было все же мирным?

Летописный рассказ о перекопанном водопроводе совсем недавно получил полное подтверждение во время археологических раскопок, проведенных в Херсонесе еще в прошлом веке. Археологи открыли водопровод, которым херсонеситы пользовались на протяжении нескольких столетий. Во времена Владимира керамические трубы вели по желобам к источнику, расположенному к югу от города. В самом же городе трубы подходили к цистерне, вмещавшей около 4–5 тысяч ведер воды. После прекращения подачи воды в город запасов цистерны могло хватить лишь на несколько дней.

Что же касается Жедберна, то его имя, впрочем, в летописях упоминается, но только как посланника Владимира в Константинополь. С чего бы это было русскому князю поручать столь важное и деликатное дело заурядному наемнику-предателю. Видимо, Жедберн был все же одним из воевод того же варяжского полка, а имя его было использовано лишь с целью подмены «неудобного» Анастасия.

Так что же на самом деле произошло в Херсонесе накануне его падения? Скорее всего, Иоаким Корсунский лучше братьев-императоров разобрался в ситуации прихода Владимира к херсонесским стенам. И Иоаким и Анастасий прекрасно были осведомлены о знаменитом «споре о вере» и об искренности желания Владимира принять греческую веру. Понимали они и то, как важно Византии приобрести столь могучего союзника как Киевская Русь. Вот тогда-то, видимо, и созрело у Иоакима с Анастасием решение впустить русскую дружину в город и тем самым поставить несговорчивый Константинополь перед свершившимся фактом, одновременно подав руку русичам в их стремлении обрести православие. Порукой же лояльного отношения русских воинов к горожанам вполне могло быть наличие в рядах Владимировой дружины бывших херсонеситов-христиан. Помимо всего прочего, «русские херсониситы» на каком-то этапе могли выступить и как посредники на тайных переговорах Владимира с представителями Херсонесской епархии, если таковые предваряли действия Анастасия. Кроме того, вполне возможна связь Иоакима и Анастасия с херсонеситами в войске Владимира. Это могло облегчить и решимость священников на свой подвиг, и его выполнение.

И еще один феноменальный факт, преданный почему-то сегодня полному забвению. Дело в том, что едва Владимир овладел Херсонесом, как туда прибыли… посланники римского папы. Это был бросок отчаяния западной церкви в ее последней попытке переломить уже определившийся ход событий и любой ценой попытаться все же склонить Русь к папе. Посланцы папы уповали на то, что Константинополь, согласившись уже в целом на христианизацию Руси, все еще не изъявил желания идти на какие бы то ни было уступки в деле ее автономности. Это, естественно, раздражало Владимира, который как победитель не ожидал подобных препятствий. Мы уже никогда не узнаем, как проходили переговоры с папскими легатами, какие посулы обещала римская церковь русскому князю…

Как бы то ни было, но именно на берегах Севастопольской бухты прозвучал заключительный аккорд знаменитого спора о вере. А момент был достаточно критический: вдруг разобиженный на византийскую несговорчивость князь возьмет да на зло всем и примет сторону папы! К счастью, этого не произошло. Владимир еще раз продемонстрировал всем свою твердость в раз и навсегда сделанном выборе и завидную политическую дальновидность. Все посулы римского иерарха были решительно отвергнуты, и его нунциям пришлось ни с чем уже убраться из Херсонеса. Да и мог ли Владимир отказаться от главного дела всей своей жизни, уже вступив на священную землю древнего Орса!

Затем, как известно, были долгие переговоры русского князя с византийскими братьями-императорами. Но ситуация отныне уже существенно изменилась. Теперь Владимир выступил уже не как бедный проситель, но как покоритель одного из самых богатых городов империи, а потому разговор отныне шел уже на равных. Пока шли переговоры, русский князь принимает православие, причем принимает его из рук побежденных как «давший себя уговорить» победитель.

Крещение дружины князя Владимира в Корсуни. Радзивилловская летопись. XV в.

Уже знакомый нам профессор С. А. Беляев, много лет занимавшийся раскопками Херсонеса, установил и примерное место этого, вне всяких сомнений, великого события. Вот что он пишет: «Благодаря обширным раскопкам, произведенным в Херсонесе во второй половине XIX века, появилась возможность конкретизировать летописное описание крещения князя Владимира. К 30-м годам XIX века в Херсонесе было раскопано только три византийских храма. Основываясь на летописном сообщении, что храм, в котором был крещен Владимир, находился „посреди града“, один из трех известных в то время храмов, расположенный более или менее в центре древнего города, и был признан за тот храм, в котором принял святое крещение князь Владимир. Тогда же в память этого события над ним был построен большой новый двухэтажный собор, где служба совершалась на втором этаже, а в первом находился древний храм. Позднее в Херсонесе была раскопана крещальня (баптистерий) при кафедральном храме города - церкви Святых апостолов. После открытия крещальни, учитывая особенности литургической жизни X века, в частности, особенности совершения таинства крещения, мы можем с полным основанием утверждать, что равноапостольный великий князь Владимир мог принять таинство святого крещения только в этой крещальне - единственной на весь город - и только через епископа в полном соответствии со свидетельством летописи».

Историк А. Карпов, детально исследовавший вопрос: где же все-таки мог креститься Владимир, излагает суть своих рассуждений следующим образом: «Крестился же (Владимир. - В. Ш.) в церкви Святого Василия, и стоит церковь та в Корсуни-граде, на месте посреди града, где торг совершают корсуняне; палата же Владимирова с края церкви стоит и до сего дня, а царицына (?) палата за алтарем».

За крещением Владимира последовало его бракосочетание с Анной. Выше процитирован текст Лаврентьевской летописи (или, по-другому, Лаврентьевского списка «Повести временных лет»). Удивительно, но другие летописи, в том числе и очень близкие к Лаврентьевской, в этой части «Повести временных лет» резко расходятся с ней и друг с другом в наименовании той корсунской церкви, в которой произошло крещение князя Владимира. Так, согласно Радзивиловской и Академической летописям, Владимир крестился в церкви Святой Богородицы; согласно Ипатьевской - Святой Софии; по Новгородской Первой младшего извода - в церкви Святого Василиска. И это при том, что в остальном текст этих летописей в описании данного события почти не разнится: о церкви, например, одинаково говорится, что она стоит «посреди града, где торг деют корсуняне», и так далее. Другие источники еще больше увеличивают разнобой. Обычное «Житие Владимира» называет церковь, в которой крестился князь, церковью Святого Иакова (без указания на ее местоположение в городе); из «Жития» это наименование попало в некоторые летописи, в частности, в «Софийскую Первую», «Новгородскую Четвертую», «Тверскую». Отдельные списки летописного сказания предлагают еще два варианта названия корсунской церкви - Святого Спаса и Святого Климента. «Житие Владимира особого состава» вообще сообщает, будто Владимир крестился (или крестил дружину?) «в речке». По мнению исследователей, это искажение первоначального «в церкви», без уточнения названия.

Итак, по крайней мере, семь разных версий. А ведь в этой, столь различно поименованной церкви произошло важнейшее для судеб Руси событие!

Слова летописца «посреди града» вовсе не означают некую центральную точку древнего Херсонеса, но лишь указывают на то, что церковь находилась внутри городских стен. Ее название опять-таки по-разному приводится различными письменными источниками. Из летописей, содержащих древнейший текст «Повести временных лет», лишь «Ипатьевская» называет церковь - Святого Иоанна Предтечи. «Житие Владимира» именует церковь церковью Святого Василия. Возможно, это название отразилось и в «Лаврентьевской летописи» - в названии другой корсунской церкви, также стоящей «посреди града», той, в которой крестились князь или его дружина.

Анна отплывает из Константинополя в Корсунь. Радзивиловская летопись. XV в.

Археологам, кажется, удалось найти остатки этого храма, отождествив Владимирову «церковь на горе» с открытой еще в XIX веке «базиликой на холме» в западной части города. Как оказалось, эта базилика - простая по форме и не очень большая по размерам - была поставлена на месте прежде разрушенного храма. Кем и когда был разрушен этот последний, неизвестно. Возможно, воинами самого Владимира после захвата города. Во всяком случае, новая базилика строилась из обломков прежнего храма, которые были под рукой у строителей. О связи новопостроенного храма с военными действиями свидетельствуют находки среди ее развалин каменных зубцов треугольной формы, некогда возвышавшихся над стенами города; их, очевидно, также использовали при строительстве. Сбрасывание зубцов со стены после окончания военных действий имело символическое значение - оно знаменовало падение города в буквальном смысле этого слова.

В историографии утвердилось мнение, согласно которому в первоначальном варианте корсунского сказания церковь, в которой крестился Владимир, не была названа по имени, но обозначалась греческим словом «василика»: оно-то и превратилось под пером переписчика в церковь Святого Василиска, а потом и Василия. Думаю, что это не так. Дело в том, что исследователи не проводили подробного текстологического анализа летописного рассказа с учетом различных (в том числе и вне летописных) текстов, содержащих корсунскую легенду. А такой анализ приводит совсем к другому выводу.

Мы уже говорили о внелетописном памятнике, содержащем близкий к летописи текст, - так называемом «Слове о том, како крестися Владимир, возмя Корсунь». В нем представлена более ранняя версия «Корсунского сказания», нежели те, что сохранились в летописных сводах, - в частности, отсутствуют очевидные вставки в летописный текст, разрывающие связное повествование. Некоторые из таких вставок содержатся как раз в том летописном фрагменте, в котором упоминается интересующая нас церковь. Для наглядности сравним текст «Лаврентьевской летописи» и «Слова о крещении Владимира». (В виде исключения нам придется сравнивать древнерусский текст; однако только что был приведен его перевод на современный русский язык, так что особых трудностей у читателя не должно возникнуть.)

«Лаврентьевская летопись»: «Видив же ее, Володимер напрасное ицеленье и прослави Бога, рек: „Топерво увидех Бога истиньнаго!“ Се же видевше дружина его, мнози крестишася. Крести же ся в церкви святаго Василья, и есть церки та стоящи в Корсуне граде и на месте посреди града, идеже торг деють корсуняне. Полата же Володимеря с края церкве стоит и до сего дне, а царицына полата за олтарем. По крещеньи же приведе царицю на браченье…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Заколдованная рубашка автора Кальма Анна Иосифовна

31. В поход Гарибальдийская «тысяча» провела ночь в Марсале. Часть бойцов разместилась в казармах, часть - в портовых складах, монастыре, старых церквах, а большинство предпочло спать под теплым небом, прямо на земле.За ночь слух о том, что пришли гарибальдийцы, проник даже

Из книги Борьба генерала Корнилова. Август 1917 г.– апрель 1918 г. [Л/Ф] автора Деникин Антон Иванович

Глава XXIV Ледяной поход - бой 15 марта у Ново-Дмитриевской. Договор с кубанцами о присоединении Кубанского отряда к армии. Поход на Екатеринодар 15 марта - Ледяной поход - слава Маркова и Офицерского полка, гордость Добровольческой армии и одно из наиболее ярких

Из книги Апокалипсис XX века. От войны до войны автора Буровский Андрей Михайлович

ПОХОД НА РИМ Ни для кого не было секретом, что фашисты намерены захватить власть. Начальник службы армейской разведки доносил 17 октября 1922 года: «Муссолини настолько уверен в победе и в том, что он является хозяином положения, что предвидит даже первые шаги своего

Из книги Полная история ислама и арабских завоеваний в одной книге автора Попов Александр

Германский Крестовый поход и Поход дворян В мае 1096 года германская армия численностью около 10 000 человек, возглавляемая мелким французским рыцарем Готье Нищим, графом Эмихо Лейнингенским и рыцарем Фолькмаром, устроила вместе с крестьянами-крестоносцами массовую резню

Из книги Хунну в Китае [Л/Ф] автора Гумилев Лев Николаевич

ПОХОД НА ЮГ Осенью 450 г. Тоба Дао, видимо, решил, что введение принудительного единомыслия достаточно укрепило его державу для того, чтобы покончить с Южной империей. Силы Вэй и Сун были не только не равны, а несоизмеримы: южане даже не надеялись устоять. Правителям

Из книги 1918 год на Украине автора Волков Сергей Владимирович

Раздел 5 ЕКАТЕРИНОСЛАВСКИЙ ПОХОД В. Гуреев ЕКАТЕРИНОСЛАВСКИЙ ПОХОД Настоящий рассказ является извлечением из более подробного описания похода. Хотя последнее было составлено по моим кратким заметкам того времени и другим материалам из архива покойного Б.П.

Из книги История Крестовых походов автора Харитонович Дмитрий Эдуардович

Поход рыцарства, или собственно Первый крестовый поход Историки традиционно отсчитывают начало Первого крестового похода с отправления в путь рыцарского войска летом 1096 г. Впрочем, в состав этого войска входило также немалое количество простонародья, священники,

автора Грегоровиус Фердинанд

3. Бенедикт VII, папа, 974 г. Он содействует Клюнийской реформе. - Он восстанавливает церкви и монастыри. - Монастырь Свв. Бонифация и Алексея на Авентине. - Легенда о св. Алексее. - Итальянский поход Оттона II. - Его пребывание в Риме в Пасху 981 г. - Его неудачный поход в

Из книги История города Рима в Средние века автора Грегоровиус Фердинанд

3. Твердое правление Бенедикта VIII. – Его поход против сарацин. Первый расцвет Пизы и Генуи. - Южная Италия. - Восстание Мела против Византии. - Первое появление норманнских ватаг (1017 г.). Несчастная участь Мела. - Бенедикт VIII убеждает императора начать войну. - Поход

Из книги История города Рима в Средние века автора Грегоровиус Фердинанд

1. Генрих IV идет в поход на Рим (1081 г.). - Первая осада Рима. - Вторая осада весной 1082 г. - Отступление к Фарфе. - Поход в Тиволи. - Климент III делает его своей резиденцией. - Опустошение земель маркграфини Борьба между обоими ожесточенными противниками, императором и папой,

Из книги Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков автора Носовский Глеб Владимирович

6.2. Казанский поход Ивана Грозного - это и есть Египетский поход «античного» царя Камбиса КАМБИС ИДЕТ НА ЕГИПЕТ, ВЫПОЛНЯЯ СВОЕ ОБЕЩАНИЕ, ДАННОЕ В ЮНОСТИ. МОЛОДОЙ ЦАРЬ ИВАН IV ГРОЗНЫЙ НАЧИНАЕТ ВОЙНУ С КАЗАНЬЮ.По Геродоту, МОЛОДОЙ Камбис обещает своей матери, что когда

Из книги Полтава. Рассказ о гибели одной армии автора Энглунд Петер

5. Поход В последние дни 1707 года шведская армия перешла через реку Вислу в направлении на восток. Тонкий лед укреплялся соломой, досками и обливанием водой. Хрупкая опора прогибалась под ногами солдат, иногда повозки, лошади и люди исчезали в темных водах реки, но в общем и

Из книги Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 [вычитано, современная орфография] автора Кулиш Пантелеймон Александрович

Глава XXVIII. Поход панского войска из-под Борестечка в Украину. - Мародерство производит общее восстание. - Смерть лучшего из панских полководцев. - Поход литовского войска в Украину. - Вопрос о московском подданстве. - Белоцерковский договор. Между тем паны колонизаторы

Из книги Ледяной поход. Воспоминания 1918 г. автора Богаевский Африкан Петрович

Часть вторая Первый Кубанский поход («Ледяной поход») …Мы уходим в степи. Можем вернуться только, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы. Из письма М. В.

автора Комиссия ЦК ВКП(б)

Из книги Краткий курс истории ВКП(б) автора Комиссия ЦК ВКП(б)

3. Усиление интервенции. Блокада Советской страны. Поход Колчака и его разгром. Поход Деникина и его разгром. Трехмесячная передышка. IX съезд партии. Победив Германию и Австрию, государства Антанты решили бросить крупные военные силы против Советской страны. После

Крещение Руси оказалось связано с внутриполитическим кризисом в Византийской империи.

Византийские императоры Константин и Василий просили у Владимира помощи против мятежника Варды Фоки. Владимир обещал помощь при условии, что императоры отдадут ему в жены свою сестру Анну. Императоры согласились, но потребовали, чтобы князь крестился. После разгрома Фоки они не спешили выполнять обещание. Тогда Владимир захватил город Херсонес (ныне - в черте Севастополя) и пригрозил захватом Константинополя. Императорам пришлось согласиться не только на замужество сестры, но и на то, чтобы Владимир был крещен не в Константинополе, а в Херсонесе священниками из свиты царевны. По возвращении в Киев Владимир крестил киевлян в р. Почайне и уничтожил языческие идолы. Статую Перуна привязали к хвосту коня, сволокли к Днепру и сбросили в реку. Так было продемонстрировано бессилие идолов - бессилие язычества. Крещение Владимира и киевлян, состоявшееся в 988 году, положило начало широкому распространению христианства на Руси.

5. Распространение христианства на Руси

Крещение остальной Руси заняло длительное время. На Северо-Востоке обращение населения в христианство завершилось лишь к концу XI в. Крещение не раз встречало сопротивление. Наиболее известное восстание произошло в Новгороде. Новгородцы согласились креститься лишь после того, как княжеские дружинники подожгли непокорный город.

Многие древние славянские верования вошли на Руси в христианский канон. Громовержец Перун стал Ильей-пророком, Велес - Св. Власием, праздник Купалы превратился в день св. Иоанна Крестителя, масленичные блины являются напоминанием о языческом поклонении Солнцу.

Сохранилась вера в низшие божества - леших, домовых, русалок и тому подобное. Однако все это - лишь пережитки язычества, не делающие православного христианина язычником.

6. Значение принятия христианства

Принятие христианства способствовало расцвету материальной культуры. Иконопись, фреска, мозаика, приемы кладки кирпичных стен, возведения куполов, камнерезное дело - все это пришло на Русь из Византии благодаря распространению христианства. Через Византию Русь познакомилась с наследием античного мира.

С христианством пришла письменность на славянском языке, созданная болгарскими просветителями Кириллом и Мефодием. Стали создаваться рукописные книги. При монастырях возникали школы. Распространилась грамотность.

Христианство повлияло на нравы и мораль. Церковь запрещала жертвоприношения, боролась с работорговлей, стремилась ограничить рабство. Общество впервые познакомилось с понятием греха, отсутствующим в языческом мировоззрении.

Христианство укрепило княжескую власть. Церковь внушала подданным необходимость беспрекословного повиновения, а князьям - сознание своей высокой ответственности.

Приняв христианство, Русь перестала быть для европейцев варварской страной. Она стала равной среди равных европейских держав. Укрепление ее международного положения выразилось в многочисленных династических браках.

Правда, позднее из-за того, что в Западной Европе господствовал католицизм, а Русь была православной, Русское государство оказалось изолированным от западного мира.

Принятие христианства способствовало сплочению восточнославянских племен в единую древнерусскую народность. На смену сознанию племенной общности пришло осознание общности всех русских вообще.

«Церковь православная» - Что по мнению академика входит в понятие «Святая Русь?». Чему учили хранители веры православной? Кирилло-Белозерский монастырь. (1783-1867). Алексий II. Филарет. Оптина пустынь. Какое значение имело для Руси принятие христианства? Русская православная церковь. Спасо-Прилуцкий монастырь. Кирилл Белозерский.

«Русь языческая или христианская» - Светская живопись. Восточные славяне. Иконы. Н. Рерих Илья Муромец и Соловей Разбойник. Русь – страна языческая или христианская? Фреска – роспись водяными красками по сырой штукатурке Благовещение. Мозаика – картина из вдавленных в сырую штукатурку стекловидных камешко Христос Вседержитель Богоматерь Оранта (Пантократ).

«Христианизация Руси» - Ольга прошлась по Древлянской земле, установила дани и налоги, после чего вернулась в Киев. Сопровождалась песнями, плясками, военными играми, жертвоприношениями, пирами. Значение слов. Святослав находился всё время в военных походах на соседей Руси, передоверяя матери управление государством. ТРИЗНА - часть погребального обряда у древних славян до и после похорон(поминки).

«Принятие христианства на Руси» - Брак. Начало правления князя Владимира. Поход в Волжскую Булгарию. Значение принятия христианства. Укрепление обороны государства. Киевская Русь. Восточнославянские племена. Историки о Владимире. Владимир Святославович. Причины принятия христианства на Руси. Крещение Руси. Владимир. Нововведение. Владимир принял крещение.

«Святая Русь» - Невская битва. Москва. Иван Саввич Никитин (1824–1861). И власти и села повоеваша и пожгоша. Рязаньскую же землю пусту сотвориша. Миниатюра из Лицевого Жития Александра Невского. И поля цветут, И леса шумят, И лежат в земле Груды золота. Нестор Летописец. Широко ты, Русь, По лицу земли В красе царственной Развернулася.

«Николай Чудотворец» - Николай Чудотворец на Урале. Спасение моряков. Имя Святителя Николая Чудотворца. 19.12 – день памяти святителя Николая. Задачи: найти источники информации в школьной библиотеке Православной школы, в Интернете, в городской библиотеке; Изучить материал; Составить работу; Доложить на конференции. Икона Николы «Вешнего».

Всего в теме 30 презентаций

Файл в формате pdf взят на сайте http://www.btrudy.ru/archive/archive.html

Правообладателем разрешена публикация только на нашем сайте.

Разбивка страниц статьи соответствует оригиналу.

«ПАМЯТЬ И ПОХВАЛА» МНИХА ИАКОВА И «КОРСУНСКАЯ ЛЕГЕНДА»

ДВЕ ВЕРСИИ ПРИНЯТИЯ ХРИСТИАНСТВА СВЯТЫМ РАВНОАПОСТОЛЬНЫМ КНЯЗЕМ ВЛАДИМИРОМ В ПАМЯТНИКАХ РУССКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ XI—XIV ВЕКОВ

Среди памятников древнерусской литературы, сохранивших свидетельство о начальной поре Русской Церкви, «Память и похвала» Мниха (монаха) Иакова известна, скорее, специалистам-историкам, чем широкому кругу православных христиан. Подлинность этого свидетельства некоторое время вызывала сомнение исследователей, так как версия принятия христианства князем Владимиром, изложенная в «Памяти», как и некоторые моменты его биографии, противоречит принятой в летописи. Изучение текста «Памяти и похвалы», сравнение его с другими источниками позволило установить принадлежность его к древнейшему периоду русской письменности (70-е годы XI века) 1 , а следовательно, и то, что в древности не существовало единого представления о личности князя Владимира до принятия Крещения и о самом Крещении как историческом событии.

Чем же концепция «Памяти» отличается от летописной и о каких еще текстах в этой связи может идти речь? Противоречивы, прежде всего, представления о характере Владимира-язычника: был ли он, как утверждает летопись, типичным примером правителя-варвара, лишенного вовсе нравственной готовности принять христианство, или же его характер и душевный настрой естественным путем привели его к Крещению, как считают писатели XI века: митрополит Иларион, преподобный Нестор и автор «Памяти»? Оба мнения в равной степени гипотетичны с точки зрения исторической достоверности и оба имеют подтверждение в истории христианства, ибо разными путями Господь приводит человека к христианской вере. Летописный образ князя Владимира до Крещения напоминает личность апостола Павла, в язычестве — ярого гонителя христиан; долетописный образ его явно ориентирован на житие преподобного Евстафия Плакиды, которого Господь помиловал именно за его доброту.

Более принципиальный характер имеют различные представления летописи и «Памяти» о времени, месте и обстоятельствах Крещения князя Владимира. Самая известная русская летопись, «Повесть временных лет», под 988 годом приводит подробный рассказ о том, как князь Владимир отправился в греческий город Корсунь и после продолжительной осады взял его, воспользовавшись предательством корсунянина по имени Анастас; угрожая опустошить таким же образом Царьград, русский князь потребовал себе в жены византийскую царевну, на что цари Василий и Константин согласились с условием: Владимир должен креститься. Этот известный рассказ, как и сама летопись, появился не ранее последней четверти XI века, то есть через столетие после описываемых событий. В более древних свидетельствах подобной версии нет. В них сказано, что князь Владимир крестился дома (в Киеве или Василеве), а через два года после Крещения решил обратить в христианскую веру весь народ и отправился в Корсунь, чтобы, взяв греческий город силой, потребовать, уже в качестве победителя, наставников в правой вере: себе — жену-христианку, а народу — священнослужителей 2 .

Эти разногласия в древнерусских памятниках тесно связаны с предыдущими: там, где проводится «корсунская» линия Крещения, языческий образ князя Владимира отмечен знаком Савла, а где личное Крещение князя и корсунский поход разделяют два года — он сравнивается с Евстафием Плакидой. Нетрудно заметить, что в источнике, которым воспользовался летописец, образ князя Владимира снижен и даже несколько осмеян (поехал добывать невесту — и крестился). Авторами другого направления руководит любовь и чувство сопричастности к его описанию истории своего народа, которые и определяют «авторское» отношение к «герою» и выбор средств. И дело здесь не в том, что «Повесть временных лет» — произведение светской литературы, а «Слово о Законе и Благодати», «Память и похвала», «Чтение о Борисе и Глебе» написаны людь-

ми духовного звания. Напротив, вся проложная литература о святом князе Владимире находилась в прямой зависимости от летописи, а некоторые жития превзошли летопись в изобретении циничных подробностей биографии великого крестителя Руси.

Идейный смысл этих противоречий нужно искать в характере взаимоотношений между Русской и Греческой Церквами при Ярославе Мудром — в напряжении, которое было вызвано желанием Киевской Руси видеть свою Церковь более независимой, чем хотелось бы Константинополю. В начале 40-х годов XI века это напряжение охватило все уровни церковной и гражданской жизни Киева, оно было тесно связано с подъемом национального самосознания и, наконец, в 1043 году разрешилось прямым вызовом Константинополю (война 1043—1046 годов) 3: дипломатические отношения с Византией на время были прерваны, и во главе Русской Церкви был поставлен русский митрополит. В «Слове о Законе и Благодати» (приблизительно 1049 год) митрополит Иларион в иносказательной форме обосновал право «нового народа» самостоятельно решать проблемы своей Церкви и в форме «Похвалы» изложил программу канонизации князя Владимира, которой в числе прочих дел, прославляющих Русскую Церковь, добивался Ярослав Мудрый. Одним из источников «Повести временных лет» академик Д. С. Лихачев считает «Сказание о распространении христианства на Руси». Оно написано примерно в то же время, идейно и стилистически связано со «Словом» митрополита Илариона. Оба произведения имеют единую установку: «прославить благочестие русских людей» и «опровергнуть греческую точку зрения на Русь» 4 , не увлекаясь «передачей самих событий», а обращая внимание, главным образом, на их «сокровенный» смысл. (Эти черты литературы «эпохи противостояния» восприняли писатели следующего поколения, Иаков и Нестор, которые, скорее всего, жили уже в атмосфере идеологического давления Греческой Церкви и писали, как говорится, «в стол»).

В последний год жизни Ярослава Мудрого, и особенно после его смерти († 1054), это напряжение разрыва с Церковью-Матерью (а с другой стороны — свободного творческого горения) постепенно ослабело: Русское государство пошло на уступки, вассальная зависимость Русской Церкви была восстановлена (кафедру Киевской митрополии занял грек Ефрем — 1055 год). Следующим этапом была ликвидация последствий независимого существования Русской Церкви в период княжения Ярослава Мудрого — свободного национального творчества в Церкви. Сделать это было нетрудно, так как книжная культура (особое значение здесь имеет, конечно, летописание) постепенно переходит к грекам или находится под сильным влиянием греческих церковно-исторических установок. После занятий киевской митрополии греческим митрополитом проводником «русской идеи» и центром летописания становится Киево-Печерский монастырь, воспитавший автора «Памяти» и преподобного Нестора. Однако в начале 90-х годов греческий ставленник-митрополит изымает летопись из монастыря и в дальнейшем осуществляет контроль над летописанием. Последним звеном в процессе нейтрализации национального элемента в церковном самосознании было составление так называемой «Корсунской легенды» (80—90-е годы) 5 , которая внесла окончательную редакцию в летописное повествование о Крещении Руси и обрисовала черты канонического жития святого князя Владимира.

Как установил академик А. А. Шахматов, к Корсунской легенде восходят и сама идея соединения Крещения князя Владимира с походом его на Корсунь, и наиболее неприглядные моменты его «биографии»: рассказ о блудной жизни Владимира-язычника, разбойничьи цели корсунского похода (мотив добывания невесты), варварское обращение с гражданами покоренного города и др. Составителями легенды, как считал ученый, были потомки корсунского духовенства или люди близкого круга, так как именно им было выгодно подчеркнуть значение родного города в истории Русской Церкви: «Взятие Корсуня» (...) совпадает с началом просветительской деятельности корсунского духовенства на Руси. Приурочение Крещения Владимира ко времени этого взятия было для корсунцев логически необходимым, а между тем, как мы уже знаем, Владимир крестился в Киеве и крестился за два года до своего похода на Корсунь. Итак, исторические факты — осада и взятие Корсуня, а затем женитьба Владимира на Анне — должны были подвергнуться своеобразному освещению и, так сказать, принудительному толкованию со стороны корсунцев, прежде всего со стороны корсунского духовенства 6.

Основные моменты Корсунской легенды вошли в Начальный летописный свод (приблизительно 1093 год) — главный источник «Повести временных лет». Но автор «Повести», помимо Начального свода, использовал и другие, более ранние тексты, которые были авторитетными и для митрополита Илариона, и для монаха Иакова — писателей «русской» ориентации. Одним из них академик Д. С. Лихачев считал «Сказание о распространении христианства на Руси». «Сказание» возникло во второй половине 40-х годов при храме во имя святой Софии, основанном Ярославом Мудрым, и должно было осветить события церковной истории Руси правильно, то есть с русской, а не с византийской точки зрения. «Мысль о праве Руси на культурную и церковную самостоятельность, — пишет ученый, — пронизывает собою «Сказание». Его автор прославляет благочестие русских людей, подводит мысль о свободном, а не подневольном принятии Русью христианства и о равенстве всех народов» 7 . Таким образом, в «Повести временных лет»

как бы уравновесились две противоположные концепции Крещения — «корсунская» и «русская», — и резкий, пренебрежительный тон Корсунской легенды был нейтрализован патриотическим пафосом «Сказания о распространении христианства на Руси».

Этого нельзя сказать о житиях, авторы которых полностью доверились вымыслам Корсунской легенды. Меньше всего от Корсунской легенды отклонилось в интерпретации событий так называемое Житие особого состава (из рукописного сборника XVII века купца Плигина 8), возникшего, по мнению А. А. Шахматова, в глубокой древности (не позднее XII века). Автор этого жития с такой широтой повествует о блудной жизни князя Владимира до крещения, что приписывает желание «творить беззаконие» стоящему перед святой купелью. В отличие от «Повести временных лет», автор которой все же пытается согласовать вымысел легенды с логикой (князь Владимир так легко соглашается с условием женитьбы на византийской царевне потому, что еще раньше сам надумал креститься), Плигинское житие изображает Крещение Владимира как случайное следствие его «беззаконных помыслов».

* * *

Мы проследили пути возникновения двух столь различных версий о принятии христианства святым равноапостольным князем Владимиром — «русской» и «греческой». Напомним главные моменты расхождений. В произведениях «русской» ориентации 9 утверждается, что князь Владимир принял Крещение на родине, и это было актом свободного выбора, которому предшествовало соответствующее воспитание и внутреннее расположение; через два года он пошел на Корсунь, чтобы потребовать от лица победителя священников, которые «научили бы народ закону христианскому», и закрепить брачным соглашением вступление своего государства в семью христианских народов. Корсунская легенда и зависимые от нее памятники 10 отрицают самостоятельность выбора, изображают характер Владимира-язычника, не щадя чувства национальной гордости русского народа, и приурочивают Крещение к Корсунскому походу, считая это событие делом случая, которым воспользовалось греческое духовенство.

Точка зрения на интересующие нас события наиболее подробно развита в «Памяти и похвале князю русскому Владимиру» — произведении монаха Киево-Печерского монастыря Иакова 11 Риторическое по жанру и довольно безыскусное по стилю, это произведение не оставляет сомнения в том, что его автор поставил перед собой цель высветить самые спорные, больные моменты начального периода христианства на Руси и дать им правильное, то есть с русской точки зрения, толкование. Особую ценность придает «Памяти» включенный сюда текст так называемого «Древнего жития князя Владимира». Неизвестно, сам ли автор включил этот памятник в повествование или позже это сделал один из редакторов «Памяти», но произошло это, по-видимому, не случайно. Древнее житие (далее — ДЖ) князя Владимира, которое начинается словами «Блаженный же князь Владимир внукъ Ольгинъ», — самое древнее из сохранившихся житийных сказаний о крестителе Руси (последняя четверть XI века). Проведенная в ДЖ хронология событий, относящихся к Крещению святого Владимира, противоречит принятой в «Повести временных лет», но подтверждает свидетельски митрополита Илариона о том, что самостоятельное решение принять христианскую веру никак не связано с походом князя Владимира на Корсунь и проповедью греков. Таким образом, позиция автора «Памяти», выраженная, как и в «Слове о Законе и Благодати», в форме риторического убеждения, была подкреплена указанием точных дат личного Крещения князя Владимира (987) и корсунского похода (989) 12 .

Публикуя материал к 1000-летию Русской Церкви, мы хотим напомнить читателю о существовании в древнерусской церковной письменности двух версий о принятии Крещения святым Владимиром, поэтому следом за «Памятью и похвалой» предлагается перевод другого жития, которое целиком отражает концепцию «Повести временных лет», хотя долгое время его автором ошибочно считали Иакова. Перевод и примечание сделаны А. Белицкой по изданию: Срезневский В. И. «Память и похвала» князю Владимиру и его житие по списку 1494 г » — СПб., 1897.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См труды: Макарий , митрополит. История Русской Церкви. Т. I, II. СПб., 1857. Голубинский Е.Е. , профессор. История Русской Церкви. Т. I. М., 1880. Шахматов А. А . Корсунскя легенда о крещении князя Владимира. СПб., 1898. Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития. М., 1915 и др.

2 Кажущееся противоречие в действиях князя Голубинский Е. Е. (История Русской Церкви. Т. I, 1-й полутом, с. 139) объясняет его желанием вступить в сношения с греками на равных, а это возможно было только с позиции силы, с позиции победителя, диктующего свои условия: «греки были не папа (римский. — Ред.), однако и у них была сильная наклонность смотреть на народы, принимавшие их веру и становящиеся в церковную от них зависимость как на народы себе подручные, и в отношении политическом как на своих вассалов».

3 Как известно, одной из причин похода 1043—1046 годов было желание князя Ярослава добиться от Греческой Церкви права свободно решать вопросы внутренней церковной жизни.

4 Лихачев Д. С . Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.—Л., 1947, с. 72. .

5 Исследование этого памятника принадлежит академику Шахматову А. А. См. его кн.: Корсунская легенда о крещении князя Владимира. СПб., 1905.

6 Шахматов А. А . Корсунская легенда о крещении князя Владимира. — СПб., 1906, с. 59.

7 Лихачев Д. С ., академик. Указ. соч., с. 71.

8 Издано М. Г. Халанским в его книге: «Экскурсы в область древних рукописей и старопечатных изданий». — Харьков, 1902.

9 «Древнейшим летописном своде», «Сказании о распространении христианства на Руси», «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона, «Памяти и похвале князю русскому Владимиру» Иакова, «Чтении о св. Борисе и Глебе» преподобного Нестора.

10 Начальный летописный свод, «Повесть временных лет» и жития святого Владимира XII—XIV веков.

11 См. прим. 1 к переводу памятника.

12 См. подробнее о ДЖ в прим. 22 к публикуемому переводу.

Диакон Александр Мумриков,

А. Белицкая

БОГОСЛОВСКИЕ ТРУДЫ, 29

ПАМЯТЬ И ПОХВАЛА КНЯЗЮ РУССКОМУ ВЛАДИМИРУ

Месяца июля в 15 день. Память и похвала князю русскому Владимиру: как крестился Владимир и детей своих крестил и всю землю русскую от конца и до конца, и как крестилась бабка Владимирова Ольга прежде Владимира. Написано Иаковом монахом 1 . 529

I. Господи, благослови, Отче

Павел, святый апостол, церковный учитель и светило всего мира, посылая к Тимофею послание, говорил: «Сын мой, Тимофей, что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить (2 Тим. 2, 1, 2)» 2 И блаженный апостол Лука евангелист к Феофилу писал, говоря: как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, — то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен (Лк. 1, 1—4). К этому Феофилу написал Деяния апостольские и Евангелие святой апостол Лука.

Потом многих святых начали писать жития и мучения. Также и я, худый монах Иаков, слыша от многих о благоверном князе Владимире всея Русской земли, сыне Святослава, и, немного собрав от многих тех, добродетели его описал 5 , и о сыновьях его, то есть святых и славных мучениках Борисе и Глебе 4 , — как просветила Благодать Божия сердце князю русскому Владимиру, сыну Святослава и внуку Игоря, и возлюбил его человеколюбивый Бог, хотящий спасти всякого человека [чтобы ему] в разум истины прийти — и возжелал святого Крещения. Как лань желает к потокам воды (Пс. 41, 2), так возжелал благоверный князь Владимир святого Крещения, и Бог исполнил желание его. Ибо написано: Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит и спасает их (Пс. 144, 19). И Сам Господь сказал: Просите, и дано будет вам; ищите и найдете; стучите и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф. 7, 7—8). И еще сказал: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16, 16). Взыская спасения и узнал от бабки своей Ольги, как пошла к Царьграду и приняла святое Крещение и в добродетели попала перед Богом, всеми добрыми делами украсившись, и почила с миром во Христе Иисусе в вере благой. Князь Владимир, все это слыша от бабки

Своей Ольги, нареченной во святом Крещении Еленой, и житию ее подражая, святой царицы Елены, блаженной княгини Ольги, — это слыша, Владимир возгорелся Святым Духом сердцем своим хотя святого Крещения 5 . Бог же, видя хотение сердца его, провидя доброту его, призрел с небес милостью Своею и щедротами; и в Троице славимый * , испытующий сердца и утробы, Бог праведный, все прежде ведающий, просветил сердце князя русской земли Владимира принять святое Крещение.

Крестился сам Владимир и детей своих и весь дом свой святым Крещением просветил и освободил всякую душу мужского пола и женского для святого Крещения. И возрадовался и возвеселился о Боге князь Владимир, (как) Давид 6 , и как святой пророк дивный 7 Аввакум ** , веселясь и радуясь о Боге Спасе своем. О, блаженное время и день добрый, исполненный всякого блага, когда крестился Владимир князь! И наречен был в святом Крещении Василий, и дар Божий осенил его, Благодать Святого Духа осветила сердце его и научила по заповеди Божией ходить и жить в Боге, и веру твердую удержал неизменной. Крестил же и всю землю Русскую от конца и до конца, и языческих богов, бесов Перуна и Хорса и многих других потоптал, и низверг идолов, и отверг всю безбожную ложь. И церковь построил каменную во имя Пресвятой Богородицы — прибежище и спасение душам верным — и десятину ей дал, чтобы о священнослужителях позаботиться и о сиротах, и о вдовицах, и о нищих. И потом всю землю Русскую и города все украсил святыми церквами; и отверг всю дьявольскую ложь, и вышел из тьмы дьявольской на свет, с детьми своими пришел к Богу, приняв Крещение, и всю землю Русскую вырвал из уст дьявола, и к Богу привел, к свету истинному. Ибо сказал Господь через пророка: если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста (Пр. Иерем. 15, 19) 8 , — и стал князь Владимир как уста Божии, и человеков от лжи дьявольской к Богу привел. О, какая радость и веселие настали на земле!

И ангелы возвеселились и архангелы, и духи святых взыграли. Сам Господь сказал, какая радость бывает на небесах об одном грешнике кающемся (Лк. 15, 7). Такое бесчисленное (множество) душ по всей земле Русской приведены к Богу святым Крещением! Похвалы всякой достойно то дело (которое он) совершил, и радости духовной исполнено.

О, блаженный и преблаженный князь Владимир, благоверный и христолюбивый, и страннолюбивый! Награда твоя весьма велика перед Богом. И блаженный Давид говорил: Блажен человек, которого вразумляешь Ты, Господи, и наставляешь законом Твоим, чтобы дать ему покой в бедственные дни (Пс. 93, 12—13) 9 .

____________

* После этих слов в оригинале — словосочетание «князя Володимера»,нарушающее синтаксическую логику предложения и опушенное при переводе.

** Здесь в оригинале: «о Бозе Спасе» — очевидно, повтор переписчика. Парафраз Песни Пресвятой Богородицы (Лк. 1, 46—55).

Блаженный князь Владимир, уклонившись от службы дьяволу, пришел ко Христу Богу Владыке своему и людей своих привел, и научил их служить Богу. Ибо сам Господь сказал: кто сотворит (заповедь) и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном (Мф. 5, 19). А ты, о блаженный княже Владимире, стал апостолом во князьях, всю землю Русскую приведшим к Богу святым Крещением, и научил людей своих поклоняться Богу, славить и воспевать Отца и Сына и Святого Духа. И все люди Русской земли познали Бога через тебя, божественный княже Владимире! Возрадовались же ангельские чины, агнцы чистые, — ныне радуются верные! — и воспели, и восхвалили. Как младенцы еврейские с ветвями встретили Христа, восклицая: «Осанна Христу Богу, победителю смерти!» — так и новоизбранные люди Русской земли вновь восхвалили Владыку Христа со Отцом и со Святым Духом, к Богу приблизившиеся Крещением и отрекшиеся от дьявола, и служение ему осмеяли, и презрели бесов, и познали Бога истинного, Творца и Создателя всей твари и поют во все дни жизни и на всяк час песнь чудную, хвалу архангельскую: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человецех благоволение (Лк. 2, 14). И ты, блаженный княже Владимире, подобное Константину великому содея 10 . Ведь он верой великою и любовью к Богу подвигся, утвердил во всей вселенной любовь и веру и святым Крещением просветил весь мир, и закон Божий по всей земле заповедал, и разрушил храмы идольские со лжеименными богами, святые же церкви по всей вселенной поставил на хвалу Богу, в Троице славимому, Отцу и Сыну и Святому Духу; крест обрел — всему миру спасение, с божественной и богомудрой матерью своей святой Еленой; и с чадами многими привел к Богу святым Крещением бесчисленное множество, и требища бесовские истребил, и храмы идольские разрушил, и церквами украсил всю вселенную и (свой) город, и повелел в церквах память Святым творить песнопениями и молитвами, и праздники праздновать во славу и хвалу Богу. То же и блаженный князь Владимир совершил с бабкой своей Ольгой 11 .

[В этот же день похвала княгине Ольге, как крестилась и истинно жила по заповеди Господней ].

Ибо эта блаженная княгиня русская Ольга по смерти мужа своего Игоря, князя русского, освящена была Божией Благодатью и в сердце приняла Божию Благодать 12 . О как восхвалю блаженную княгиню Ольгу, братие! Не знаю. Телом будучи женщина, (но) мужскую мудрость имея, просвещенная Святым Духом, уразумевшая Бога истинного, Творца неба и земли, восстав, пошла в землю Греческую, в Царьград, где царями христиане и христианство утвердилось, и, придя, попросила Крещения, и приняв святое Крещение, возвратилась в землю Русскую, в дом свой, к людям своим, с радостью великою, освещенная духом и телом, неся знамение Честного Креста. И потом требища бесовские разрушила и начала жить во Хрис-

те Иисусе, возлюбив Бога всем сердцем и всей душой, и пошла вослед Господа Бога, всеми добрыми делами осветившись и милостынею украсившись: нагих одевая, жаждущих напояя, странствующим давая приют, нищих и вдовиц, и сирот — всех милуя, и потребное давая всем с тихостью и любовью сердца, и моля Бога день и ночь о спасении своем. И так пожив и добром славя Бога в Троице, Отца, Сына и Святого Духа, почила в благой вере, окончив житие свое с миром о Христе Иисусе, Господе нашем 13 . И Бог прославил тело своей Елены * — этим именем в святом Крещении наречена блаженная княгиня Ольга, — и остается в гробе тело ее честное и неразрушимо пребывает и до сих дней. Ибо Бог прославляет своих рабов, как сказал пророк: славящего Меня прославлю, и укоряющий без чести будет (1 Цар. 2, 30). Блаженная же княгиня Ольга прославила Бога всеми добрыми делами своими, и Бог прославил ее. Иное чудо услышите о ней: о гробе, где лежит блаженное и честное тело блаженной княгини Ольги. Гроб каменный малый в церкви святой Богородицы (эту церковь создал блаженный князь Владимир, каменную, в честь святой Богородицы) и есть гроб блаженной Ольги, и на верху гроба оконце сотворено, и через него видно тело блаженной Ольги, лежащее цело. Кто с верою придет — отворится оконце, и он увидит честное тело, лежащее целым, и подивится чуду такому: столько лет во гробе лежащему телу неразрушившемуся. И люди верные, видя чудо, весьма славят Бога, дивясь милости Божией, каковою одаривает святых Своих. О дивное и страшное чудо, братия, и преславное! И достойно похвалы всякой тело то честное: во гробе цело, будто спит, покоится! Поистине, дивен Бог во святых своих, Бог израилев (Пс. 67, 37). Видя это, верные люди прославят Бога, прославляющего рабов Своих. А другим, кто не с верою приходит, не отворится оконце гробное и не видят тела того честного, но только гроб. Так Бог прославил рабу Свою Ольгу, русскую княгиню, нареченную в святом Крещении Еленой. По святом же Крещении эта блаженная княгиня Ольга жила 15 лет и, угодив Богу добрыми своими делами, скончалась месяца июля в 11 день в год 969, душу свою честную предав в руки Владыке Христу Богу ** .

Блаженный же князь Владимир 14 , внук Ольгин, крестился сам и детей своих, и всю землю Русскую крестил от конца и до конца; храмы идольские и требища повсюду сровнял с землей и посек и идолов сокрушил; и всю землю Русскую, и города, и Церкви пречестными иконами украсил, память святых в церквах творя песнопениями и молитвами, и празднуя светло праздники Господские, три трапезы поставляя: первую митрополиту с епископами, и с монахами, и со священниками; вторую нищим и убогим, третью себе и боярам своим, и всем. мужам своим. Блаженный князь Владимир уподобился царям

_____________

* Начало вставки XIV века в текст «Похвалы княгине Ольге».

** Конец вставки XIV века в «Похвалу княгине Ольге» Иакова. Начало «Древнего жития князя Владимира».

Святым: пророку Давиду, царю Иезекиилю, и преблаженному Осии, и великому Константину, который избрал и предпочел Божий закон всему и послужил Богу всем сердцем, и получил милость Божию, и наследовал рай, и принял Царство Небесное, и почил со всеми святыми, угодившими Богу, — так и блаженный князь Владимир, послужив Богу всем сердцем и всей душой. Не удивляемся, возлюбленные, что чудес не творит после смерти 15: ведь многие святые, праведные не сотворили чудес, но святы. Как сказал об этом святой Иоанн Златоуст: «По чему знаем и понимаем, что свят человек? По чудесам ли или по делам?» И ответил: «По делам познается, а не по чудесам». Ибо много и волхвы чудес сотворили бесовским наваждением; ведь были святые апостолы — и бывали лжеапостолы, были святые пророки — и бывали лжепророки, слуги дьявола; иное чудо, и сам сатана преображается в ангела светлого. Но по делам познается святой, как и апостол сказал: Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона (Тал. 5, 22—23). Блаженный же князь Владимир всем сердцем и всей душой Бога возлюбил и заповеди Его взыскал и сохранил. И все народы боятся его и дары приносят ему. И возвеселился и возрадовался о Боге и о святом Крещении, и восхвалял и славил Бога за все это князь Владимир, и так в радости смиренным сердцем говорил 16: «Господи, Владыко благий! Вспомнил меня и привел меня к свету, и я познал Тебя, всей твари Творца. Слава Тебе, Боже всех, Отче Господа нашего Иисуса Христа! Слава Тебе и Сыну и Святому Духу за то, что так меня помиловал! Во тьме пребывал, дьяволу служа и бесам, но Ты меня святым Крещением просветил. В зверином (образе) пребывал, много зла творил в язычестве и жил, как скоты, нагим: Ты меня укротил и наказал Своею Благодатью. Слава Тебе, Боже, в Троице славимый, Отец и Сын и Святой Дух! Троица Святая! Помилуй меня, настави меня на путь Твой и научи меня творить волю Твою — ибо Ты есть Бог мой». И князь Владимир старался подражать делу святых людей и их жизни и возлюбил Авраамово житие и подражал страннолюбию его, Иаковлевой истине, Моисеевой кротости, Давидову беззлобию, царя Константина Великого, первого царя христианского, — того подражая правоверию. Важнее же всего, (что) князь Владимир постоянно творил милостыню: ежели кто из немощных и старых не мог дойти до княжего двора и взять необходимое, то посылал им на двор; немощным и старым блаженный князь Владимир давал все, в чем была нужда. И не могу перечислить всех его милостей 17: не только в своем доме милостыню творил, но и по всему городу; не в одном Киеве, но и по всей земле Русской: и в городах, и в селах — везде милостыню творил, нагих одевая, алчущих насыщая и жаждущих напояя, странникам милостиво давая приют и церковников чтя и любя, и милуя, давая им необходимое: нищих и сирот, и вдовиц, и хромых, и больных — всех милуя, одевая, насыщая и напояя. Когда вот так, в добрых делах пребывал

Князь Владимир, Благодать Божия просвещала сердце его и рука Господня помогала ему — побеждал он всех врагов своих 18* , и боялись его все. Если шел — одолевал: радимичей победил и данью обложил, вятичей победил и их тоже обложил данью, и ятвягов взял, серебряных болгар победил, и на хазар пошел и победил их и данью их обложил 19 . Замыслил и на греческий город Корсунь (идти), и так молился князь Владимир Богу: «Господи Боже, Владыко всех! Одного у Тебя прошу — дай мне град, чтобы взять (его) и привести людей- христиан и священников на свою землю и чтобы научили народ (мой) закону христианскому». И услышал Бог молитвы его, и взял град Корсунь. И взял сосуды церковные и иконы, и мощи святого священномученика Климента и иных святых. В те дни были два царя в Царьграде: Константин и Василий. И послал к ним Владимир, прося у них сестру в жены — чтобы более себя на христианский закон направить. И дали (они) ему сестру свою и дары многие прислали ему 20** , и мощи святых дали ему. Так, достойно похвалы, жил князь Владимир и кончил жизнь свою в правоверной вере во Христа Иисуса Господа нашего, как и благоверная Ольга: ибо и та пошла к Царьграду, приняла святое крещение и много сделала добра в этой жизни перед Богом, и кончила жизнь свою в истинной вере, и почила с миром, в руки Божии душу предав. И когда князь Владимир был еще жив, напало войско печенег. Владимир же был болезнью одержим, и в этой болезни предал душу свою в руки Божии 21 .

[МОЛИТВА КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА]

Князь Владимир, оставляя свет сей молился, говоря так: «Господи Боже мой! Жил не ведая Тебя, но Ты помиловал меня, и святым Крещением просветил Ты меня — и познал Тебя, Боже всех, святой Творец всей твари, Отец Господа нашего Иисуса Христа! Слава Тебе и Сыну и Святому Духу! Владыко Боже! Не попомни моей злобы: не познал Тебя в язычестве, ныне же знаю Тебя и увидел. Господи Боже мой! Помилуй меня: если хочешь казнить и мучить меня за грехи мои — казни меня Сам, Господи, но бесам не предай меня». И так говоря и молясь Богу, предал душу свою с миром ангелам Господним и преставился. И как праведных душа в руке Божией, и воздаяние им от Бога, и помощь им от Всевышнего — то примут венец красоты от руки Господней. По святом же Крещении жил блаженный князь Владимир 28 лет *** . На другой год после Крещения ходил к порогам, на третий год город Корсунь взял, на четвертый год церковь каменную святой Богородицы заложил, в девятый год блаженный христолюбивый князь Владимир десятину дал церкви святой Бого-

______________

* Начало вставки о Корсунском походе в текст Древнего жития.

** Конец вставки о Корсунском походе. Продолжение текста «Памяти» Иакова.

*** Конец текста «Памяти» Иакова. Продолжение Древнего жития.

Родицы от владений своих. Об этом ведь и сам Господь сказал: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 21). Блаженный князь Владимир имел сокровище свое на небесах, сокрыв милостыней и своими добрыми делами, — там и сердце его было, в Царствии Небесном 22 . И Бог помог ему, и сел в Киеве на место отца своего Святослава и деда своего Игоря. А князя Святослава печенеги убили, а Ярополк сел в Киеве на место отца своего Святослава. И когда Олег с воинами шел около Овруча града, мост с воинами обломился и придавил Олега во рву. А Ярополка убили в Киеве люди Владимировы. И сел в Киеве князь Владимир на восьмой год по смерти отца своего Святослава, июня месяца в 11 день в год 978 23 . Крестился князь Владимир на десятый год по убиении брата своего Ярополка 24 . Клял себя и плакался блаженный князь Владимир из-за всего того, что сделал в язычестве, не ведая Бога. Познав же Бога истинного, Творца неба и земли, покаялся за все и отвернулся от дьявола и бесов, и всей службы его, и послужил Богу добрыми своими делами и милостыней. Почил с миром июля месяца в 15 день 1015 года во Христе Иисусе Господе.

ЖИТИЕ БЛАЖЕННОГО ВЛАДИМИРА 25

Вот что было незадолго до этого времени, когда был самодержцем всей Русской земли Владимир, внук Ольгин, а правнук Рюриков: ходили слуги его в болгары и в немцы и видели скверные их дела, и оттуда пошли в Царьград и увидели украшения церковные и чин божественной службы; изрядную архиерейскую лепоту, песнопения и лики и предстояния дьяконов; и тут пребывали 8 дней. Цари же Василий и Константин отпустили их с дарами и почестями — так они пришли на Русь. Владимир же собрал бояр своих и старцев и сказал им: вот пришли посланные нами, послушаем, что с ними происходило. И сказали слуги ходившие: вот смотрели, как молятся болгары, в ропоте стоя без пояса, а помолившись, сядут и глядят туда и сюда, как безумные; и нет в них веселья, но печаль и смрад великий; и закон их не хорош. У немцев же различную видели службу, происходящую в храмах, а красоты никакой не видели в них. Тогда пришли к грекам в Царьград, и они привели нас туда, где служат Богу своему, и мы не знали, на небе мы были или на земле, ибо нигде нет такого зрелища и красоты такой, не знаем, как и рассказать — только то знаем, что там Бог с людьми пребывает, и служба их лучшая, чем во всех других странах. Так и не можем забыть красоты той, ибо всякий человек, если попробует сладкого, потом не примет горького — так и мы, князь, не можем здесь находиться, но идем туда. И бояре сказали: «Если бы не был хорош закон греческий, то не приняла бы (его) Ольга, бабка твоя». Тогда Владимир сказал: «Да будет воля Господня!» А сам задумал: «Сделаю так».

Через год пошел войной на Корсунь. Корсуняне же крепко сражались из города. Тогда Владимир сказал: «Если не сдадитесь, буду стоять три года». Они же не послушались и стояли шесть месяцев. А в Корсуне был человек, по имени Анастас, он написал на стреле и пустил ее к Владимиру: «К колодцу в восточной стороне города по трубам поступает в город вода; перекопав, переймешь ее». Князь, услышав это, сказал: «Господи Боже! Если это сбудется — крещусь». И велел копать поперек труб и перекрыл воду. Люди же в городе изнемогли от жажды и сдались. Он же, заняв город, послал к царям, к Василию и Константину, в Царьград, говоря им: «Вот взял ваш славный город; слышал, что есть у вас сестра-девица — выдайте ее за меня, а если не дадите ее мне — я и с Царьградом сделаю то же». Они же отвечали: «Нам не должно отдавать за некрещеных — прими крещение; а если этого не сделаешь — не дадим сестры своей за тебя». Владимир отвечал посланным: «(Пусть) пришедшие от вас крестят меня». И послали цари Анну, сестру свою, и с нею воевод и пресвитеров, и (те) пришли в Корсунь. А Владимир разболелся. Епископ же с пресвитерами корсунскими и пресвитерами царицыными, огласив, крестили (его) в церкви святого Иакова в городе Корсуне и нарекли ему имя Василий. И случилось чудо дивное и преславное: как только епископ возложил на него руку — исцелился от болезни. Возрадовался сердцем, и многие из его бояр в тот же час крестились. И поставили церковь в Корсуне на горе — святого Василия 26 .

И после этого взял царицу, Анастаса и пресвитеров корсунских, и мощи святого Климента и Фива, ученика его, взял также иконы некоторые и книги. А город Корсунь отдал царям как вено за их сестру. А сам, войдя в Киев, повелел скинуть и разбить кумиров — одних посечь, а других сжечь; а идола Велеса, которого называли скотьим богом, велел скинуть в Почайну реку; Перуна же велел привязать к хвосту коня и волочить с горы по Боричеву на Ручей, а слуг приставил бить идолов жезлами. И это не потому, что дерево чувствует, но для поругания беса, который прельщал нас в этом образе. Плакали люди неверующие, потому что не приняли еще святого Крещения. И притащив кумира Перуна, бросили его в реку Днепр. Он проплыл пороги, (и) ветер выбросил его на берег, и оттого прослыла Перунья гора. И разослал приказание по всему городу, чтобы утром все были на реке — богатый или бедный, или нищий, или раб. Услышав же это, люди радостно потекли (туда), говоря: «Если бы это не было хорошим, не приняли бы сего князь и бояре». Наутро же вышел Владимир с пресвитерами царицыными и корсунскими, и сошлось народу без числа: влезли в воду по шею, а иные по грудь, молодые же на берегу, а женщины младенцев держат, а пресвитеры на берегу молятся. И была радость великая у крестившихся людей, и разошлись все по домам. Владимир же рад был, что познал Бога сам и люди все и помолился: «Боже, сотворивший небо и землю, и море, и все, что в них! Призри на людей Твоих и дай им познать Тебя, и утверди в них веру истинную, а мне помоги против врагов, чтобы я победил их». И повелел христианам ста

вить церкви на тех местах, где кумиры стояли; а сам поставил церковь святого Василия на холме, где стоял идол Перуна. И повелел священникам по городам и по селам людей ко Крещению приводить и детей учить грамоте 27 .

Спустя год задумал создать церковь Пресвятой Богородице (и) послал привести мастеров из греков. Когда же она была построена, украсил ее иконами и поручил ее Анастасу Корсунянину; и священников корсунских поставил служить в ней, и отдал им все, что некогда взял в Корсуне, и кресты8, и выделил от всего имущества и от города десятую (часть) для этой церкви. Ибо был очень милостив, по слову Господню, где говорится: блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. 5, 7). Нищие же приходили на двор его каждый день и получали, кто что просил; а недужным, немощным ходить, повелел слугам, чтобы приносили им домой. И много сотворил добродетелей. Умер же на Берестовом, и утаили его, ибо был Святополк в Киеве. Ночью же между клетьми разобрав помост, спрятали в ковер, а веревки спустили на землю, и, положив на сани, отвезли и поставили его в (церкви) святой Богородицы, которую сам когда-то построил. Узнав об этом, сошлись люди без числа и плакали по нем — бояре как по заступнике их страны, бедные как об их кормителе 29 . О чудо! Как второй Иерусалим на земле явился Киев, и второй Моисей явился Владимир. Тот (установил) в Иерусалиме закон-тень, отлучающий от идолов, а этот — чистую веру в святое Крещение, вводящее в Жизнь Вечную. Тот велел придти к закону о Боге Едином, этот же верою и святым Крещением просветил всю Русскую землю и привел к Пресвятой Троице, к Отцу и Сыну и Святому Духу, и через добродетель получил Жизнь Вечную, а людей, научив тому же, ввел в Царство Небесное. Там одним апостолам сказал Господь: не бойся, малое стадо (Лк. 12, 33), — здесь тоже всем сказано. Там — 40 дней и 3 Моисей (был на горе) и, дав закон, преставился и на горе погребен; этот же 30 лет и 3 пребыв во святом Крещении, веру чистую соблюдя, заповеди совершив Господни, преставился, в руки Божии душу свою предав. И тело его честное положили в гроб мраморный и похоронили с плачем благоверного князя 30

И был Владимир вторым Константином в Русской земле: то новый Константин великого Рима, который крестился сам и людей своих крестил — так и этот поступил подобно ему. Если прежде, в язычестве, и испытывал он потребность в скверной похоти, то после усердствовал в покаянии, как говорит апостол: «Где умножится грех, там преизобилует Благодать» 31 . Если в невежестве и другие прегрешения были, то после раскаялся покаянием и милостынями. Как говорится: на чем тебя застану, за то тебя и сужу. Как говорит пророк: живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но (...) обратитесь от злых путей ваших (Иезек. 33, 11). Ибо многие праведники, не поступающие по правде, при жизни погибают. Удивления достойно, сколько он сотворил добра Русской земле, крестив ее. Мы же, став христианами, не воздаем почестей, равных его делу. Ибо если бы он не крестил нас, то и ныне бы еще пребывали в прельщении дья-

Вольском, в котором и прародители наши погибли. Если бы имели усердие и молились за него Богу в день преставления его, то Бог, видя наше усердие к нему, прославил бы его: нам ведь следует молить за него Бога, так как через него познали мы Бога. Пусть же Господь воздаст тебе по желанию твоему и все просьбы твои исполнит — о Царствии Небесном, которого ты и хотел. Пусть даст тебе Господь венец вместе с праведными, услаждение пищей райской и ликование с Авраамом и другими патриархами, по слову Соломона: «Со смертью праведника не погибнет надежда» 32 . Вот почему память его чтут русские люди, вспоминая святое Крещение, и прославляют Бога молитвами, песнопениями и псалмами, воспевая их Господу, новые люди, просвещенные Святым Духом, ожидая надежды, великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа: (Он придет) воздать каждому по трудам его неизреченную радость, которую предстоит получить всем христианам 33 .

О святые цари, Константин и Владимир! Помогайте против врагов родным вашим и людей, греческих и русских, избавляйте от всякой беды, и обо мне, грешном, помолитесь Богу, как имеющие дерзновение обращаться к Спасителю — да спасусь вашими молитвами. Молюсь и молю вас написанием грамотицы сей малой, которую, восхваляя вас, написал недостойным умом и слабым и невежественным рассуждением. Вы же, святые, молясь о нас, людях своих, примите на молитву Богу святых ваших сыновей Бориса и Глеба, да все вместе сможете Господа умолить, с помощью силы Креста Честного и с молитвами Пресвятой Богородицы, Госпожи нашей, и со всеми святыми 34 .

ПРИМЕЧАНИЯ

1 О личности автора этого сочинения в научной литературе единого мнения не существует. Те ученые, которые не сомневаются в древности памятника, то есть принадлежности его 70-м годам XI века (Е. Е. Голубинский, А. А. Шахматов, Н. И. Серебрянский и др.), предполагают, что автор «Памяти и похвалы» тот самый пресвитер Иаков, пришедший в Киево-Печерский монастырь «с Альты, вместе с братом своим Павлом», которого святой Феодосий перед смертью хотел назначить своим преемником.

2 Все тексты Иаков приводит по древнему переводу (X—XI вв. (?)), В настоящей публикации тексты Священного Писания даны по Синодальному переводу.

3 В приведенной Иаковом цитате из святого евангелиста Луки и в следующих фразах можно усмотреть намек автора на то, что многие писали, но неверно, а он, Иаков, теперь изложит «твердое основание», то есть истину о том, как на самом деле крестился князь Владимир.

4 «...и о сыновьях его, то есть святых и славных мучениках Борисе и Глебе... ».

5 В 40—50-х годах XIX века на основании этих строк автору «Памяти и похвалы» приписывались и два других сочинения: «Житие князя Владимира» и «Житийное сказание о Борисе и Глебе» (митрополит Макарий, В. И. Срезневский и др.). Однако уже в конце XIX века было установлено более позднее происхождение «Сказания» (начало XII века) и его компилятивный характер — зависимость от Несторова «Чтения» и летописи (А. И. Соболевский, Н. К. Никольский, А. А. Шахматов, Н. И. Серебрянский). Что касается «Жития князя Владимира», которое в рукописных сборниках XV века следует, как правило, за «Памятью», то странным кажется, каким образом можно было усвоить одному автору сочинения, содержащие противоположные концепции: с одной стороны («Память и похвала»), обращение князя Владимира к христианству без посторонней помощи, его крещение за несколько лет до корсунского похода и, с другой («Житие») — посольство в разные страны с целью испытания вер и крещение в Корсуне как своеобразное вено за невесту. Подробнее об этом Житии см, в прим. к публикуемому здесь переводу.

5 «...это слыша, Владимир возгорелся Святым Духом в сердце своем, хотя святого Крещения ».

Очень ценное свидетельство Иакова о христианском воспитании князя Владимира, на которое обратил внимание еще Е. Е. Голубинский (История Русской Церкви. СПб., 1880. Т. I, 1-й полутом, с. 131 —132). «Повесть временных лет» и Жития князя Владимира, составленные значительно позже на основе ПВЛ и других близких по своей тенденции источников, считают обращение князя Владимира в христианство исключительно результатом проповеди грека-философа и со многими, часто фантастическими, подробностями описывают грешную жизнь его до 986 года. Однако современники Иакова, митрополит Иларион и преподобный Нестор, люди известные и уважаемые, христиане второго поколения, иначе оценивают характер Владимира-язычника и соответственно иначе представляют его путь к познанию истины. Ни один из трех авторов не упоминает ни о посольствах Владимира в другие страны для испытания вер, ни о проповеди греков, ни о самом так называемом «выборе веры». Митрополит Иларион говорит о том, что Владимир «всегда (разрядка авт. — А. Б.) слышал» «о благоверенеи земли гречьске, христолюбиви же и сильне верою» и что ко Святому Крещению он пришел без видимых доказательств истинности христианской веры: «Ты же, о блажениче, без всехъ сихъ притече къ х(рист)у, токмо от бл(а)гааго съмысла и остроумием разумевъ, яко есть Б(ог)ъ един, творец невидимым и видимым, н(е)б(е) сныимъ и земленыимъ» (Молдован А. М. Слово о Законе и Благодати митрополита Илариона. Киев, 1984, с. 95). Преподобный Нестор еще более определенно высказывается о нравственности Владимира-язычника как о таком состоянии души, которое естественно должно было расположить его к христианству: «беже мужъ праведенъ и милостивъ къ нищимъ и къ сиротамъ и вдовицамъ, еллинъже верою, и семоу Богъ спону некокоу наведъ и сътвори быти ему крестьяну, якоже древле Плакиде» (Чтение о житии и о погублении блаженную страстотърпцу Бориса и Глеба. — Православный собеседник. Казань, 1858, апрель, с. 587). И если митрополит Иларион сообщает о том, что Владимир «всегда слышал о благоверной земле греческой», то Иаков уточняет и трижды повторяет, что слышал он это от бабки своей Ольги и, желая следовать ее праведной жизни, захотел креститься.

6 См. Пс. 9, 3:

Возвеселюся и возрадуюся о Тебе: пою имени Твоему, Вышний .

7 См. Прор. Аввак. 3, 17—18:

Хотя бы не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах, — но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего.

8 В оригинале: «изводяй от нечестия нечестиваго, аны уста моя еси».

9 В оригинале: «блаженъ человекъ, егоже Бог накажеши, Господи, отъ закона Твоего на- учиши, и да укротиши отъ днш людъ».

10 «А ты, о блаженный князе Владимире... подобное Константину Великому содеял ».

Одним из источников «Памяти», как неоднократно указывалось в исследовательской литературе, является «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона, современника Иакова. Данный отрывок содержит не просто стилистическую, но идейную перекличку Иакова с автором «Слова»: именование русских христиан «новым народом», мотив преемственности в христианской истории, мотив свободы выбора христианской веры князем Владимиром (без летописного «испытания вер» и проповеди грека-философа), наконец, «полемически направленное против греков сравнение Владимира с Константином Великим», — как пишет академик Д. С. Лихачев (Русские летописи и их культурно-историческое значение. М. — Л., 1947, с. 68), — а княгини Ольги со святой Еленой, матерью византийского императора. То, что Иаков не дословно воспроизводит пространное сравнение митрополита Илариона, а лишь перефразирует отдельные места (о законе, установленном Константином Великим, о Кресте, который, по словам автора «Слова», «онъсъ материю своею еленою... от 1ер(у)с(а)лима при- несъша по всему мироу своему расплавьша»), — на наш взгляд, еще одно доказательство в пользу древности этого памятника: компиляторы позднего времени (особенно XIV—XV вв.) воспроизводят используемые ими источники слово в слово, так как со временем все написанное прежде становится как бы общенародным летописным достоянием, что позволяет, так сказать, не учитывать «авторских прав».

11 В списках XV века, с которых сделан настоящий перевод, после этих слов, под особым заголовком, следует «Похвала княгине Ольге» — произведение неизвестного автора XIV века. По мнению Н. И. Серебрянского, первоначальный текст Иакова включал краткую похвалу княгине. Однако «позднейший редактор «Памяти», воспользовавшись заметкой Иакова об Ольге, составил новый, особый памятник... а переписчик Синодального пролога № 3763 (или кто-нибудь другой, раньше него) поместил это сочинение уже в виде самостоятельной статьи» (Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития. Обзор редакций и тексты. — М., 1915, с. 35).

Н. И. Серебрянский считает, что краткая заметка Иакова об Ольге была первой попыткой похвального слова этой святой, что до «Памяти» или параллельно с «Памятью» подобного текста не существовало.

12 Княгиня Ольга приняла святое Крещение в 955 году.

13 По мнению Н. И. Серебрянского, здесь кончается краткая похвала княгине Ольге Иакова, весь же последующий текст до слов «Блаженный же князь Владимир» принадлежит автору XIV века. Действительно, краткая похвала по стилю и языку ближе предыдущему тексту. Она начинается и заканчивается словами, сказанными Иаковом об Ольге в самом начале «Памяти» и содержит парафразу из «Слова» митрополита Илариона — характерная черта стиля Иакова, отсутствующая в тексте XVI века («нагих одевая,ι жаждущих напояя» и т. д.). В этом, позднем, тексте о блаженной Ольге говорится как о святой, которую прославил Бог (а не только люди — как в ПВЛ, нач. XII в.), сохранив тело ее нетленным. Такой мотив мог скорее возникнуть в период подготовки канонизации княгини Ольги, как и весь эпизод чуда с оконцем, заимствованный, по мнению Н. И. Серебрянского, из северно-русского проложного жития конца XIII века.

14 Кроме «Похвалы княгине Ольге», текст «Памяти» распространен еще одним самостоятельным произведением, так называемым Древним житием князя Владимира (по терминологии А. И. Соболевского), которое начинается словами: «Блаженный же князь Володимеръ внукъ Олжинъ». Это самое древнее из сохранившихся житийное сказание о крестителе Руси. Оно составлено приблизительно в последней четверти XI века на основании еще более древнего памятника — Сказания о Крещении Руси, входившего в Древнейший летописный свод (40-е годы XI века). Та редакция ДЖ, которая внесена в текст «Памяти», является наиболее полной и близкой к первоначальной, по сравнению с отдельными списками этого памятника, вошедшими в Пролог. Но и в этом своем виде ДЖ сильно искажено позднейшими вставками.

Эти вставки, однако, не противоречат концепции «Памяти» и самого ДЖ, что позволяет и этот текст включить в круг памятников XI века, объединенных русской (то есть антигрече- ской) точкой зрения о начале христианства на Руси. Закономерно, что проложные жития князя Владимира, составленные в XIV—XVII вв., ориентированы на летопись и Корсунскую легенду, в то время как памятники XI века имеют другой общий источник — «Сказание о Крещении Руси». В связи с этим можно предположить, что соединение двух памятников произошло еще в древности, и сделал это человек, не разделявший положения Корсунской легенды. Иначе в одном произведении были бы соединены элементы двух противоположных концепций, как произошло, например, с самой летописью в ее поздних (начало XII века) редакциях.

15 «Не удивляемся, возлюбленные, что чудес не творит после смерти...».

В прославлении Богом князя Владимира не за чудеса после смерти, а за дела при жизни уверен и митрополит Иларион, который перечисляет те же заслуги князя перед Богом — выбор им истинной (правой) веры, просвещение своего народа и «многие милости»: «за эти и иные благие дела приемля на небесах воздаяние, — те блага, что приготовил Бог [вам] любящим Его (1 Кор. 2, 9), — и видением сладостного лица Его насыщаясь, помолись за землю свою и людей» (перевод авт. — А. Б.).

16 «...и так в радости смиренным сердцем говорил...».

Молитва князя Владимира в ДЖ представляет собой как бы сокращенную редакцию похожего места в «Слове о Законе и Благодати» митрополита Илариона. Ср. в «Слове»: «Все страны Благой Бог наш помиловал и нас не презрел, восхотел — и спас нас, и в разумение Истины привел (...) Когда мы были слепы и истинного света не видели, но во лжи идольской блуждали (...) — помиловал нас Бог, и воссиял и в нас свет разума, чтобы познать Его (...) Когда мы претыкались на путях погибели, последуя бесам (...) — посетило нас человеколюбие Божие (...) И когда мы были подобно зверям и скотам (...) — послал Господь и нам заповеди, ведущие в Жизнь Вечную (...)» (перевод авт. — А. Б.).

17 «И не могу перечислить всех его милостей... »

Рассказ о «милостынях» князя Владимира более подробно изложен в ΠΒΛ под 996 годом, однако милосердие Владимира-христианина выглядит здесь поистине языческим разгулом и чревоугодием, чего нет ни у Илариона, ни у Иакова, ни в ДЖ.

18 «...побеждал он всех врагов своих ...».

А. А. Шахматов считает, что перечисление военных побед князя Владимира и описание корсунского похода в ДЖ внес поздний компилятор, чтобы согласовать концепцию этого па мятника с Корсунской легендой, возникшей позже. Действительно, если учитывать, что памятники древнерусской письменности, повествующие о начале христианства на Руси, пользуются определенным набором фактов, и этот набор полностью зависит от русской или греческой концепции автора или редактора, — то нужно было бы согласиться с А. А Шахматовым, так как в памятниках русской ориентации вообще не упоминается о корсунском походе. Однако этот «поздний компилятор» использовал сведения о корсунском походе совсем с другой целью, нежели редактор ПВЛ, человек откровенно греческой ориентации. В нескольких строках он сумел трижды показать, что князь Владимир пошел на Корсунь христианином: во-первых, вложив в уста русского князя молитву (что вряд ли было бы возможно, если бы он думал о Владимире, идущем на Корсунь, как о язычнике); во-вторых, четко определив цель похода — «да научять люди закону крестьяньскому» (то есть чтобы корсунские священники научили —

не меня, а мой народ, чего я малыми своими средствами сделать не смогу); и, в третьих, аргументировав сватовство Владимира той же, главной потребностью нового христианства — «да ся бы бол м а (то есть еще более) на крестьяньскый законъ направилъ». Все это может говорить о том, что вставка принадлежит человеку антигреческой ориентации, но уже знакомому с Корсунской легендой и явно с ней полемизирующему. Не только признание Владимира, идущего на Корсунь христианином, но и доброжелательный тон всего рассказа резко отличает его от описания корсунского похода в ПВЛ или других житиях, зависимых от Корсунской легенды; здесь совершенно отсутствуют приписываемые князю Владимиру в других памятниках слова и действия, несообразные с человеческой логикой или откровенно порочащие в глазах народа образ любимого им князя. Отметим еще одну важную черту, которую не учел А. А. Шахматов и поэтому не распознал в авторе вставки человека «русской» ориентации: по сравнению со сказочно-примитивным стилем ПВЛ и других житий, анализируемый отрывок имеет скорее характер воспоминания, то есть повествования, основанного на некогда происшедших, но уже забытых событиях, а не на произвольном вымысле.

19 Трудно не согласиться с Н. И. Серебрянским, что ДЖ «в настоящем своем виде представляет собой сборник разнородного биографического материала, изложенного без определенного плана, с повторениями и неясностями, с пропуском основных фактов в биографии крестителя Руси» (Указ. соч., с. 45). Добавим к этому нарушение хронологии событий: «Благодать Божия» помогает Владимиру-христианину одержать победы в походах, которые он совершал будучи еще язычником.

20 Здесь кончается вставка о корсунском походе, о чем говорит смысловая несвязанность с последующим текстом и явно повисающие в воздухе слова «полож I и», опущенные нами при переводе. Текст, следующий ниже, отличается еще большей разнородностью, чем предыдущий. В нем можно выделить несколько частей: 1) до «Молитвы князя Володимера», 2) «Молитва» (включая слова «того ради пр1имутъ венец красоты от руки Господня»), 3) хронология событий по крещении князя Владимира (до слов «И Бог поможе ему») и 4) довольно сумбурный конец жития.

21 По-видимому, текст до «Молитвы» принадлежит Иакову, так как имеет много общих черт с первой частью «Памяти»: неровный стиль, повторение той же похвальной формулы (по адресу княгини Ольги), которой автор дважды пользовался в предыдущем тексте. Правда, А. А. Шахматов считает, что и «Молитва» составлена Иаковом, а со слов «По святом же крещеньи поживе блаженный князь Володимеръ 28 летъ» и до конца продолжается текст ДЖ. Вставка в ДЖ о корсунском походе нарушила последовательность повествования и рассказы о событиях до крещения Владимира и после оказались переставленными.

22 А. А. Шахматов считает, что хронология событий после крещения князя Владимира взята автором ДЖ из Древнейшего летописного свода (30—40 гг. XI в.), который отличался отсутствием точных дат (они привнесены в Начальный свод — последняя четверть XI в. — из греческих хронографов). Эъот утраченный источник говорит о том, что князь Владимир крестился за «два лета» до корсунского похода, а фраза ДЖ «по святом же крещении поживе блаженный князь Володимеръ 28 летъ» уточняет год этого события — 987. Таким образом, в древнейших русских памятниках XI века в ПВЛ обнаруживаются существенные расхождения в датировке важнейших событий, связанных с началом христианской истории Руси:

	Древн. летоп. свод. ДЖ	Начальн. летоп. свод. ПВЛ
Крещение кн. Владимира
Корсунский поход
Закладка церкви святой Богородицы
Определение десятины церкви святой Богородицы

Эти несоответствия до сих пор заставляют исследователей опровергать хронологию «Памяти» (как бы скептически они к ней ни относились) показаниями арабских и греческих источников, хотя у греков, как известно, было больше оснований фальсифицировать русскую историю, чем у самих русских.

Выдающиеся ученые и историки Церкви (митрополит Макарий, Е. Е. Голубинский, А. А. Шахматов, Н. И. Серебрянский и др.) не сомневались в подлинности свидетельств древнейших русских источников, утраченных в глубокой древности и дошедших до нас в текстах «Памяти и похвалы» Иакова, митрополита Илариона, преподобного Нестора, а отчасти и ПВЛ. Важность этого единомыслия усиливается тем, что некоторые из них не были склонны отстаивать оригинальность древнерусской государственности и культуры вообще. Известен крайний скептицизм Е. Е. Голубинского в оценке древнерусской письменности, А. А. Шахматов и вовсе был приверженцем «нормандской» теории — то есть ни тот, ни другой по сути не разделяли «анти-

Греческих» настроений, возникших в среде русских историков в XIX—XX веках. Но непредвзятый сравнительный анализ памятников русской письменности XI —XIV веков позволил этим ученым сделать вывод, что хронологические несоответствия «Памяти» и ПВЛ отражают существование древнейшей («Память») и более поздней (ПВЛ) версий крещения князя Владимира. Говоря об искусственности, литературности «речи философа» в ПВЛ, Шахматов замечает: «Помнили русские люди, что Владимир крестился в Киеве и что поход на Корсунь предпринят им уже после крещения, но как, при каких обстоятельствах, под влиянием чего произошло крещение — все это было забыто; пришлось строить здание на песке, пришлось при- Оегнуть к заимствованиям, апало1иям» {Разыскания υ древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908, с. 154), в результате чего уже в ПВЛ мы имеем «подробный» рассказ о начале христианства на Руси, а Иаков, по словам протоиерея Л. Лебедева, «совсем не знает обстоятельств и даже места крещения Владимира» (Достоверность летописного свидетельства о месте и времени крещения князя Владимира и киевлян. Б. гр, сб. 28).

21 По летописи Святослав умер в 972 году и вокняжение Владимира произошло, таким образом, в 980 году, то есть «на восьмой год по смерти отца». Шахматов считает, что «лето 6486-е» началом княжения Владимира в Киеве было указано в древнейшей летописи, которой пользовался автор ДЖ.

24 Десятый год по смерти Ярополка — 990, то есть здесь явная описка переписчика.

25 «Обычное» или «летописно-проложное» житие князя Владимира — по терминологии XIX века. Так как в списках XV века этот памятник обычно следует за «Памятью и похвалой» Иакова и начинается словами, взятыми из «Сказания о Борисе и Глебе» («Сице убо быстъ малымъ преже сихъ летъ»), которое долгое время приписывалось ему же, то это житие считали продолжением «Памяти». Однако изучение этого памятника, сравнение его с другими источниками позволило Н. И. Серебрянскому сделать вывод, что «это новое житие было лишь подделкой под никогда не существовавшее сочинение Иакова» (Указ. соч., с. 50). Это житие составлено на основании летописного сказания и проложного жития (1-я половина XII века) не ранее XIV века. Голубинский считал его автором грека. Распространение этого сочинения вместе с «Памятью» и как ее продолжение, по мнению Серебрянского, «спасло текст Иакова от существенных переделок и согласования с данными Корсунской легенды и, более того, делало это соглашение даже ненужным: недоговорки в «Памяти» о месте крещения Владимира разъяснял сам Иаков, в другом своем сочинении о Владимире решительно ставший на сторону Корсунской легенды» (там же). Летописно-проложное житие, основанное на Корсунской легенде, восприняло ее стиль и концепцию, несовместимые с «Памятью» и отражающие «антирусскую» точку зрения на начало христианства на Руси.

Весь этот отрывок взят из ПВЛ, где в статьях 6495 (987) и 6496 (988) года помещен рассказ о посольствах Владимира и взятии Корсуня. Житие сокращает или перефразирует лишь некоторые фразы летописи. Так, под влиянием другого источника автор жития пишет, что Владимир крестился в церкви святого Иакова, а потом уже поставил на горе церковь святого Василия. Составитель жития выпустил из летописи большой отрывок с изложением Символа веры и проповеди против латинян, а затем, перефразируя и сокращая, продолжил летописное повествование о крещении киевлян.

27 В этом отрывке, который является продолжением статьи 6496 (988) года ПВЛ, одно существенное расхождение с летописью. В молитве, помещенной в ПВЛ, князь Владимир призывает благопризрение Господа на «новых людей» и просит помощи «против дьявола — да одолею козни его, надеясь на Тебя и на Твою силу». Термин «новые люди» знаменателен в ситуации противостояния греческой церковной политике на Руси. Так митрополит Иларион называет новокрещенных соотечественников, указывая на историческую миссию русского народа; это же сочетание встречается у Иакова. Произведения «русской» ориентации, как уже говорилось, имели общий источник — «Сказание о Крещении Руси», к которому восходит термин «новые люди». Это сказание, помимо Корсунской легенды, использовали и авторы Начального свода, преображенного в ПВЛ. В памятниках позднего происхождения (каковыми является наше житие), целиком ориентированных на Корсунскую легенду, термин «новые люди» уже не встречается.

28 ПВЛ, ст. 6497 (989) года.

29 ПВЛ, ст. 6523 (1015) года.

30 Последняя фраза — там же.

31 Рим. 5, 20.

32 Притч. 14, 32.

33 Со слов «то новый Константин великого Рима» и до сих пор без изменений воспроизве-ден текст ПВЛ, ст. 6523 (1015) года.

34 Это заключительное обращение к святым Константину и Владимиру, по-видимому, приписал от себя составитель жития, которого Е. К. Голубинский (на основании именно этих слов) считал греком.

Страница сгенерирована за 0.16 секунд!